|
> Браиловский промолчал - Курноу был прав. Но одно дело теплая светлая кают-компания "Леонова", и совсем другое - ледяное темное чрево мертвого корабля, населенного привидениями. Даже самый несуеверный человек легко вообразил бы здесь неумолимого чужака, рыскающего по коридорам в поисках очередной жертвы... "Все ты, бабушка, виновата, - подумал Макс. - Прости, родная, пусть земля сибирская будет тебе пухом. Но виновата ты и те страшные сказки, которыми ты забила мне голову. До сих пор, стоит закрыть глаза, и я ясно вижу избушку на курьих ножках посреди лесной глухомани... Но стоп. Я - способный молодой инженер. Передо мной самая сложная в моей жизни техническая задача. И моему американскому другу совсем необязательно знать, что иногда я просто испуганный мальчик..." Его раздражали шумы: их было слишком много. Такие слабые, что лишь опытный космонавт различил бы их в шорохе собственного скафандра. Но Максу Браиловскому, привыкшему работать в мире полного безмолвия, они действовали на нервы, хотя он и знал, что все эти скрипы и трески вызваны перепадом температур: корабль вращался, будто жаркое на вертеле. Несмотря на удаленность от Солнца, разница температур на свету и в тени была значительной. Даже привычный скафандр стал неудобен - снаружи появилось давление. Силы, действующие на сочленения, слегка изменились, и трудно стало рассчитывать движения. "Ты новичок, - сердито напомнил он себе, - придется всему учиться сначала. И пора сменить настроение, сделать что-нибудь этакое..." - Уолтер, - сказал он. - Я хочу глотнуть здешнего воздуха. - Что ж, давление в порядке. Температура... ого, сто пять ниже нуля! - Да, бодрящий сибирский мороз. Но воздух в моем скафандре остынет не сразу. - Тогда валяйте. А можно, я посвечу на ваше лицо? Чтобы не пропустить момент, когда оно посинеет... И говорите что-нибудь. Браиловский поднял прозрачное забрало шлема и вздрогнул: казалось, невидимые ледяные пальцы впились в щеки. Он осторожно потянул воздух, затем вдохнул глубже. - Холодно... Но до легких пока не дошло. И странный запах. Затхлый, гнилой... будто что-то... О нет! Сильно побледнев, Браиловский захлопнул забрало. - В чем дело, Макс? - спросил Курноу с внезапной и на этот раз неподдельной тревогой. Браиловский не ответил; казалось, его вот-вот стошнит. В скафандре это грозная, иногда смертельная, опасность. После некоторого молчания Курноу сказал: - Я понял, но вы наверняка ошибаетесь. Пул, как мы знаем, остался в космосе. Боумен доложил, что... отправил за борт остальных. Тех, кто умер в анабиозе. Несомненно, он так и сделал. Здесь пусто. К тому же холодно. - Курноу чуть не добавил: "Как в морге", - но сдержался. - Предположим, - тихо сказал Браиловский, - что Боумену удалось вернуться и он умер здесь... Последовала еще более долгая пауза; затем Курноу медленно, но решительно открыл собственное забрало. Он содрогнулся, когда морозный воздух ожег ему легкие, потом с отвращением сморщил нос. - Теперь я вас понимаю. Но не стоит давать волю воображению. Десять против одного, что воняет со склада. Видимо, прежде чем корабль промерз насквозь, испортилось какое-нибудь мясо. Боумену некогда было заниматься хозяйством. Я бывал в холостяцких квартирах, где пахло не лучше. - Вероятно, вы правы. - Разумеется, прав. А если и нет - какая разница, черт возьми? Мы на работе, Макс. И если Дэйв Боумен еще здесь, это уже не наша забота. Верно, Катерина? Борт врач не ответила: они забрались слишком далеко внутрь корабля, радиоволны не доходили сюда. Они были отрезаны от остальных, но настроение у Макса уже улучшилось. Уолтер был надежным напарником, хотя и казался иногда легкомысленным. |
