-  Это в случае, - уточнил он живо, - если хорошие дураки. Импозантные.

    -  Это как? - спросил я.

    -  Особые дураки, - пояснил он ехидно. - Дурнее которых уже нет на свете.

    -  Нет, - возразил Гулько, - я имею в виду - честные дураки. Словом, люди, с которыми нам всегда приятно и уютно общаться.

    Тимур задумался, поморщился, но кивнул:

    -  Вообще-то да. Вон Роман умный, сволочь, но я его больше трех минут на дух не выношу. А вот с тобой общаться приятно, хоть весь день бы беседовал. Только хвали меня больше.

    Гулько, не давая себя сбить с мысли, обернулся ко мне:

    -  Пусть забавляются в остроумии, придурки, но мы ж люди серьезные. Я имею в виду, что в мире, где дураки имеют такое влияние, бывает лучше сделать им шаг навстречу, чем переть против рожна.

    Я насторожился:

    -  Что? И ты готов отказаться от жестокостей в байме? И что будем делать? Нюхать цветочки на полянках? Или кто больше соберет?

    Он помотал головой:

    -  Нет, в реале же не только цветочки собирают! И войны гремят, и зверей убивают… Но уже есть какие-то законы. Времена буссенарства прошли, тут они правы. Мы можем тоже ввести какие-то ограничения. Скажем, не бить каких-то зверей… Одних бить, других - низзя…

    Он что-то еще мямлил, потом вообще ушел в сторону и начал жаловаться на соседей: не дают громко музыку включать, а он же не виноват, что стены такие тонкие, но я уже не слушал, голова трещит под напором новых и, надо признать, непривычных мыслей. Сам уже думал над этой проблемкой, а если уж медлительный Гулько что-то чует в воздухе, то самое время остановиться и подумать, с чем столкнулись или на что напоролись.

    В любой байме зверей истребляют всех поголовно, смотрят только на лут и количество экспы. Это всегда и везде так было. Хотя в принципе нетрудно разделить зверей на группы. Скажем, этих бить можно и нужно всегда, а вот тех только в особый сезон, охотничий. А самых редких, что в Красной Книге, нельзя вообще. Даже пугать их запрещено, а то нервные, яйценоскость нарушится…

    Кроме того, нельзя бить детенышей… ну и что, если в баймах их нет, заведем, это ерунда, зато за убийство будем начислять штрафы. Это, кстати, усложнит байму. У всех традиционно тупая и однообразная зачистка, а у нас будет выборочная. Внесем разнообразие, что уже само по себе хорошо! А от Фонда Защиты Животных можно грант получить или какой-нибудь бонус. Они там против убийства животных и шуб из натурального меха. Нет, за шубы…

    Я поймал себя на том, что почти всерьез рассматриваю возможности введения в байму такой хрени. Разозлился, у себя в кабинете отыскал на столе сдвинутый за ненадобностью в кучу потенциального мусора блестящий кусочек картона. На нем надпись: «Социальное равновесие», а под ним буковками помельче: «Тамара Вовк, юрист».

    Я набрал номер, на том конце голос прозвучал сразу же, едва закончились щелчки набираемого номера:

    -  «Социальное равновесие», Тамара Вовк…

    -  Тамара? - сказал я. - Это Владимир Черновол. Помните, вы заходили к нам с одной весьма необычной идеей?

    -  Да, - ответила она бесстрастно, - да-да, что-то припоминаю.

    Я ухмыльнулся, приятно замечать, когда переигрывают, уж слишком голос холодный и обезличенный, слишком.

    -  А вот я вас запомнил лучше, - сказал я, - что неудивительно, красивые женщины в памяти остаются лучше, чем умные… Нет-нет, не спешите класть трубку.