|
.. По данным радиолокационного обследования Европы со станции на Ганимеде остатки "Цяня" находились в трехстах километрах к западу от горы Зевс, в направлении так называемой Сумеречной зоны и холодных регионов, расположенных за ней. Там действительно царил вечный холод, но не темнота: эта часть Европы половину времени освещалась ярким сиянием далекого Солнца. Тем не менее даже к концу длинного европейского солнечного дня температура здесь оставалась намного ниже нуля. Поскольку вода в жидком состоянии может существовать лишь на полушарии, обращенном к Люциферу, промежуточные области были местом, где постоянно свирепствовали штормы, где дождь и град, дождь со снегом и снег боролись друг с другом. С момента посадки "Цянь" и последовавшей за этим трагедии корабль переместился почти на тысячу километров. Должно быть, его отнесло дрейфом - как и "Гэлакси" - по возникшему Галилейскому морю, пока не прибило наконец к унылому негостеприимному берегу. Флойд поймал отраженный сигнал на бортовом радиолокаторе, как только "Билл Т" вышел на горизонтальную часть траектории своего второго прыжка через Европу. Для такого крупного объекта, как космический корабль, сигнал оказался поразительно слабым; едва они пробили облачность и пошли на снижение, стало ясно почему. Остатки космического корабля "Цянь" - первого пилотируемого корабля, совершившего посадку на спутнике Юпитера, - находились в центре небольшого круглого озера, совершенно очевидно, искусственного происхождения, соединенного каналом с морем меньше чем в трех километрах. От корабля остался всего лишь каркас, и то не весь; обшивка и все остальное было снято. Но кем? - подумал Ван-дер-Берг. Вокруг не было никаких признаков жизни. Казалось, здесь никто не бывал уже много лет. Тем не менее у него не было ни малейших сомнений, что кто-то очистил корабль с намеренной, почти хирургической тщательностью. - Думаю, ничто не угрожает посадке, - заметил Флойд, подождав, пока последует рассеянный кивок Ван-дер-Берга. Геолог уже наклонился к иллюминатору и снимал все увиденное на видеопленку. "Билл Т" мягко сел на краю озера, и астронавты посмотрели на памятник человеческому стремлению в космос, расположенный за полосой холодной, темной воды. Остатки корабля находились вне пределов досягаемости, но это не имело значения. Натянув космические полукостюмы, они вышли из шаттла, поднесли венок к краю воды, торжественно подняли его перед объективом видеокамеры, затем бросили в воду, отдавая дань памяти первопроходцам от команды "Гэлакси". Несмотря на то, что единственными материалами, годными для изготовления венка, были фольга, бумага и пластик, он получился на удивление красивым, казалось, что цветы и листья естественные. К нему было приколото множество записок и надписей на древнем языке, написанном отнюдь не латинским шрифтом, а старыми-старыми, давно вышедшими из употребления иероглифами. На обратном пути к "Биллу Т" Флойд задумчиво произнес: - Ты заметил, что там не осталось металла. Всего лишь стекло, пластик, синтетические материалы. - А каркас и фермы? - Композитные материалы - углерод и бор, главным образом. Местные жители, судя по всему, испытывают крайнюю нужду в металле - и сразу узнают его. Интересно... И даже очень, подумал Ван-дер-Берг. На планете, где нет огня и, следовательно, невозможно изготовить металлы и сплавы, они будут цениться как - как алмазы!!! После того как Флойд связался с "Гэлакси" и выслушал благодарные слова второго помощника Чанга и остальных членов экипажа, он снова взлетел, выровнял "Билла Т" на высоте тысячи метров и направил шаттл на запад. - Последний круг, - заметил он. - Подниматься выше не имеет смысла - всего десять минут полета. |
