Ко всему прочему родинка на локтевом сгибе очень отличалась от остальных родинок по форме. Остальные родинки были самой обычной округлой формы, а эта, если присмотреться внимательно, была похожа на кошку. Я бы не придал этому значения, если бы не знал, что в диагностике по родинкам есть и такая часть, где выводы делаются по тому, на что внешне родинка похожа. И там есть пункт про родинку, которая похожа как раз на кошку. Родинка, похожая на кошку, — показатель таинственности, загадочности, скрытности. Эти характеристики тем выше, чем темнее родимое пятно. А у моего сидельца пятно было очень даже темное — этакая черная кошка. В плане диагностики обладателям такого родимого пятна стоит обратить внимание на состояние своего желудка и внимательно следить за ним всю жизнь. В меньшей степени, но все же тоже стоит следить за состоянием кишечника.

Итак, мой диагностический потенциал по внешним признакам на данный момент был исчерпан. Обобщение напрашивалось само собой. По характеру человек в яме взрывной, но быстро остывающий. Человек неуравновешенный, капризный, склонный к меланхолии и ипохондрии, к плачу без особой на то причины. Человек непростой судьбы, носитель неоднозначных жизненных целей и сторонник разных, часто полярно противоположных подходов к проблеме существования человека на Земле. Судьба не была к моему пациенту благосклонна, часто была коварна, а он очень болезненно реагировал на выкрутасы судьбы. Впрочем, нередко судьба благоволила ему одаривала счастьем. Но, будучи натурой сентиментальной, ранимой, даже романтической, человек в яме воспринимал внезапно пришедшее счастье как что-то незаслуженное, а значит — в любой момент готовое покинуть человека. Судьба обижалась и отворачивалась. Однако человек был упорен и настойчив — в этом тоже ему не откажешь. Шел этот человек к цели во что бы то ни стало. Возможно — вел других. Только если и вел, то недолго и немногих. Напомню о склонности гвинейского сидельца к одиночеству. Уверен, что на физическом пути своем он стремился к одиночеству, бежал от шумной толпы, сторонился людей. Не исключаю, что и в путешествие сюда он отправился во многом для того, чтобы подольше оставаться в одиночестве и ни с кем не разговаривать. Такая черта характера стала, на мой взгляд, прямым следствием сентиментальности и ранимости — люди вольно, а чаще невольно обижали несчастного, а тот воспринимал обиды слишком близко к сердцу, потому и ощутил он в какой-то момент острое нежелание быть возле людей: по сути — бежал от людей прочь. И здесь, на Холме медитаций, вот уже больше века находится он в столь некогда желанном, а теперь, смею думать, надоевшем уже одиночестве.

И обобщу относительно состояния физического здоровья моего пациента: для общего возраста в полтора с лишним века все не так уж и плохо: воспалительные процессы, инфекции, частью приобретенные в процессе долгого сидения здесь, частью вызванные внутренними процессами организма, в том числе — процессами воспалительными. Некоторые проблемы с головным мозгом, с сердцем, с легкими. А на фоне всего этого — тотальная нехватка витаминов. И если всю диагностику, касающуюся характера и судьбы человека в яме, я должен был просто учитывать в тот момент, когда буду задавать ему свои вопросы, то общая диагностическая картина хворей гвинейского сидельца не могла меня как практикующего врача оставить в стороне от возможного и необходимого лечения этого человека.