|
После ухода японцев Мандалай начал заново отстраиваться. Дело, наконец, дошло и до Шестьдесят шестой улицы, где, к удивлению местных архитекторов, в одном из дворов были найдены вот эти четыре здания. Откуда они? Для чего нужны? Никто не знал. Были предложения разрушить их. Но тут выяснилось, что такое же точно строение есть возле самого кратера потухшего вулкана Калат. Более того, ходили слухи, что калатское строение было воздвигнуто в 1943 году под началом какого-то японца и теперь использовалось местными монахами в своих целях. И использовалось успешно. Решили здания сохранить и подумать, что с ними делать. Полным ходом шло возрождение культуры Мьянмы, вспомнили о древнем искусстве театра марионеток. В городское управление по строительству пришел тогда человек европейской наружности. Он не стал представляться, сказав, что на Калате дал многолетний обет натам хранить тайну личности. Для Мьянмы такие вещи вполне приемлемы, а потому никто из чиновников не стал допытываться, кто он. Европейца внимательно выслушали и заинтересовались его предложением. Предложение было вот какое: выстроить на Шестьдесят шестой улице Мандалая невиданный по акустическим возможностям театр. Театру этому, как уверял посетитель, не будет равных в Бирме, а может быть, и во всей Азии, потому что четыре краснокирпичных строения создадут идеальную для кукол сцену, на которой куклы будут как живые. Шуты, принцы, звездочеты, звери и птицы буквально оживут на глазах зрителя под волшебным действием этих зданий. Более того, посетитель утверждал, что в этих зданиях кукловодам не придется менять куклу по ходу действия — кукла сама обернется кем угодно. Вот таких чудес наобещал городским чиновникам европеец без имени. Вскоре строительство началось, и довольно быстро — буквально за три месяца здание театра было построено. Театр открылся премьерой той самой пьесы «Звери-обманщики», которую вы видели вчера.
Текст был написан главным архитектором. Первые зрители были просто поражены тем, как волки превращались прямо на глазах в зайцев и снова в волков. Архитектор торжествовал: он нашел среди гор реквизита ларец, сказав, что теперь этот предмет должен участвовать в каждом спектакле. Его завет мы соблюдаем по сей день: каждый вечер ларец хоть на миг, но появляется на сцене. Впрочем, если честно, тут от нас мало что зависит: ларец сам знает, когда ему нужно «выходить». В начале представления я ставлю его за кулисами, а по ходу спектакля он вдруг исчезает, чтобы вскоре материализоваться в нужном месте сцены. Конечно, в спектакле «участвует» и ключ, которым можно открыть ларец, чтобы достать лежащий там… Впрочем, об этом чуть позже. Продолжу рассказ об истории театра. Архитектор исчез столь же внезапно, как и появился. Когда я возглавил этот театр, то, роясь в архивах, обнаружил очень интересное толкование пьесы «Звери-обманщики», сделанное, по всей вероятности, самим автором. Аллегория «Звери-обманщики» строится на реальных событиях середины сороковых годов XX века. Группа из трех немцев — их олицетворяют три волка — пытается обманом завладеть тремя частями очень важного для всего человечества документа. Хранитель первой части — тапир — аллегория горы Калат. Вторая часть хранится у носорога, который олицетворяет собой Мандалай. А часть третья — у кабана, являющегося аллегорией Пагана. Волки получают то, что ищут. Точно так же и немцы смогли получить искомое. Вот только воспользоваться им не успели — их постигла кара, убившая двоих из трех незваных гостей. Кару олицетворяет собой журавль. Третьему немцу-волку удалось бежать, но все три части документа остались в итоге на своих местах.
По следам Отто Рана
Стоило мне только взглянуть на этот документ, как меня прошиб холодный пот. Краем глаза мог видеть, что и мои друзья все сразу поняли: на листке невозможно было не узнать столь знакомый нам по вевельсбургской записке и репринтной странице в книге дома у Белоусова почерк Отто Рана. |
