— Да я шучу, Майкл. Не воспринимайте все на свете так серьезно.

Я внимательнее вгляделся в мою спутницу и задумался: а не совершаю ли я серьезную ошибку? Несмотря на все усилия по приведению себя в порядок, Анна явно уже не выглядела в точности как та девушка, увидев которую — пусть и на расстоянии, — я чуть не разбил машину несколько часов тому назад.

О Господи! Машина! Я представил себе, где я ее бросил, и по возможности незаметно взглянул на часы.

— Я уже начинаю надоедать вам, Майкл? — спросила Анна. — Или этот столик вы снимаете с кем-то на паях?

— Да. То есть, конечно же, нет. Прошу прощения. Просто я вспомнил, что мне надо было кое-что уточнить еще до нашего прихода в ресторан. Прошу прощения.

Анна нахмурила брови, и я прикусил язык, не став извиняться в третий раз.

— А сейчас — уже слишком поздно? — спросила она.

— Слишком поздно для чего?

— Для того чтобы уточнить то, что вы должны были уточнить еще до нашего прихода в ресторан?

Я выглянул в окно и безо всякого удовольствия заметил, что дождь кончился. Теперь мне оставалось только надеяться, что дорожные инспекторы в ночные часы умерят свою бдительность.

— Ладно, ничего страшного. Уверен, что все обойдется, — сказал я, сделав над собой усилие, чтобы не выглядеть озабоченным.

— Ну что ж, вот и прекрасно, — сказала Анна тоном едва ли не саркастическим.

Чтобы сменить тему разговора, я спросил:

— Так, значит, вы врач? Мне всегда было интересно, что представляют собой врачи…

— Майкл, это мой свободный вечер. И я предпочла бы, с вашего позволения, не говорить о своей работе.

Последовала неловкая пауза, и, после того как официант принес нам феттучини, я сделал еще попытку поддержать разговор:

— У вас много пациентов-мужчин?

— Просто ушам своим не верю, слыша такие вопросы, — сказала Анна, даже не стараясь скрыть звучащее в голосе недовольство. — Когда же, наконец, вы и вам подобные согласитесь признать, что некоторые из нас способны на нечто большее, чем всю жизнь выполнять капризы так называемого сильного пола!

Официант налил немного вина в мой бокал.

— Да. Конечно же. Разумеется. Нет, я вовсе не имел в виду…

Я попробовал вино и одобрительно кивнул. Официант налил вина Анне.

— Ну, и что же вы в таком случае имели в виду? — требовательно спросила Анна, решительно принимаясь за феттучини.

— Ну, я хочу сказать, разве нет ничего необычного в том, что мужчина лечится у врача-женщины? — спросил я и почувствовал, как увязаю еще глубже.

— О Господи, Майкл! Мы ведь живем в просвещенном веке. Думаю, что мне довелось видеть больше голых мужчин, чем вам, и уверяю вас — зрелище это в высшей степени непривлекательное.

Я рассмеялся, в надежде, что это поможет разрядить напряженность.

— Во всяком случае, — добавила она, — существуют на свете мужчины, достаточно уверенные в себе, чтобы признать право женщин-врачей на существование, уж вы мне поверьте.

— Я и не сомневаюсь, что это так, — сказал я. — Я просто думал…

— А я вот не думаю, что вы думали, Майкл. В том-то и заключается проблема с мужчинами вроде вас. Держу пари, что вам никогда и в голову не приходило обратиться к женщине-врачу.

— Нет, но… Да, но…

— «Нет, но — да, но…» Давайте-ка переменим тему разговора, пока я не рассердилась по-настоящему, — сказала Анна, отложив вилку.