Я замер на самой середине рулады: «Подари‑и же мне это!»

Энни изобразила вежливый аплодисмент.

– О‑о, мой мальчик! – закончил я.

Энни подошла ко мне, заглянула в экран айпода:

– Неужто Арета? Вот уж чего никак от тебя не ожидала.

– Чего? – удивился я.

– Такой душевной музыки.

– Ну извини.

– В смысле, именно соула не ожидала, – попыталась объяснить она. – В общем, такого саундтрека я как‑то не ждала услышать, когда ты тут… Кстати, что это ты отрабатывал тут на полу?

Упражнение это называется «бурпи», но я вовсе не собирался просвещать Энни на сей счет.

– Ничего. У меня, кстати, много есть соула.

– Хочу заметить – потрясающе двигаешься.

– Спасибо. – Я затаил дыхание. Сейчас или никогда. – Слушай, может, встретимся как‑нибудь вне работы? Ты что делаешь на выходных?

– Я занята, – нахмурилась она.

Еще не поздно спасти ситуацию.

– Жаль. Ну, может, в какой‑то другой день?

– На самом деле, было бы неплохо. – Она накинула на шею полотенце. – Кстати, а как ты относишься к пешему туризму?

Даже если б она спросила, увлекаюсь ли я охотой за металлами, я бы, разумеется, ответил «да».

– Положительно.

– Мы с друзьями собираемся в субботу за город. Присоединяйся, если свободен.

И вот я карабкаюсь по гранитным валунам в парке Шенандоа. Впереди меня в туристских ботинках и шерстяных гетрах, навевающих стойкое ощущение, будто я очутился где‑нибудь в Швейцарии, пыхтит Энни.

Всякий раз, когда я пытался представить ее вне работы, воображение рисовало мне сцены великосветской жизни с высокопарными беседами и вальсами. И теперь я не мог избавиться от удивления, когда Энни Кларк – голубая кровь, с Йельским университетом в резюме – вела меня по сказочно живописным местам к купальне в горной впадине.

Друзья Энни сказали, что вода, должно быть, чересчур холодная для плавания, она же пожала плечами и вопросительно посмотрела на меня. По мне, так пусть хоть там Северное море!

И вот мы вдвоем двинулись вниз. В узком ущелье, пробившем древние леса, падал с сорокафутовой высоты водяной каскад. Стояло начало сентября, и было еще довольно‑таки тепло, но вода там оказалась просто ледяной. Энни разулась, стянула футболку с длинными рукавами, оставшись в спортивном топе и шортах, и прыгнула в воду первая. Даже сейчас, вспоминая, как она скользила тогда в прозрачной воде, как улеглась потом на берегу, как по ее гладкой коже скакали солнечные зайчики, потому что ветер качал над ней ветви деревьев, у меня замирает сердце.

Я разделся до трусов и тоже прыгнул в купальню. Будь Энни сиреной, я бы с радостью последовал бы за ней под воду, даже не рассчитывая вернуться на берег. Хотя я и не надеялся, что она позвала бы меня за собой.

– Хочешь пройти под водопадом? – спросила Энни, когда я выбрался на берег рядом с ней.

– Конечно хочу, – ответил я вместо мелькнувшего в голове: «Слушаюсь!.. Ах ты господи…»

– Там может быть немножко страшно.

– Думаю, обойдется. – И в самом деле, что ж такого может быть припасено у прячущейся здесь лесной феи, что меня могло бы испугать?

Энни подошла к крутому склону, образованному двумя огромными – не меньше тридцати футов, – притершимися друг к другу скалами.

– Сюда, – показала она на то, что и расселиной было не назвать. Трещина в камне! А внутри – непроглядная темень.

Энни втиснулась в эту щель и поползла во мрак.