Сандра попыталась задуматься о существе, которое все и всегда держало под своим контролем, но чьи мысли никогда не проникали за строго ограниченные пределы, о существе, которое никогда не ошибалось…

— Мисс Грейлинг! Разрешите представить вам Игоря Яндорфа.

Она быстро повернулась и улыбаясь кивнула головой.

— Должен сказать тебе, Игорь, — продолжал Док, — что мисс Грейлинг представляет влиятельную газету Среднего Запада. Возможно, у тебя найдется что сказать ее многочисленным читателям.

Глаза мужчины с топорщащейся копной на голове вспыхнули:

— У меня больше чем наверняка найдется что сказать им.

В этот момент появился официант со второй чашечкой кофе и рейнвейном с сельтерской. Яндорф схватил чашку Дока, осушил ее, картинно поставил обратно на поднос и, выпрямившись на своем стуле, начал.

— Скажите вашим читателям, мисс Грейлинг, — провозгласил он, свирепо выгнув брови и постукивая себя в грудь, — что я, Игорь Яндорф, разгромлю Машину животворящей силой моей человеческой индивидуальности. Я уже предложил сыграть неофициальную партию вслепую — я, кто играл вслепую одновременно на пятидесяти досках! Ее владельцы отказывают меня. Я бросил ей вызов также на несколько блиц-партий вслепую — на такое не осмелится не ответить ни один настоящий гроссмейстер. И они меня отказывают снова. Цредвижу, что Машина будет играть, как последний болван, — по крайней мере, против меня. Повторить: я, Игорь Яндорф, животворящей силой моей человеческой индивидуальности разгромлю машину. Вы это поняли? Вы можете запомнить это?

— О да, конечно, — заверила Сандра, — но у меня есть несколько других вопросов, которые я хочу задать вам, господин Яндорф.

— Прошу прощения, мисс Грейлинг, но я сейчас должен очистить мой мозг. Они пустят часы через десять минут.

Пока Сандра договаривалась с Яндорфом об интервью после завершения игрового дня, Док заказал себе еще кофе.

— Это и ожидалось от Яндорфа, — философски пожав плечами, пояснил он Сандре, когда мужчина с топорщащейся копной волос ушел. — В конце концов, он не выпил ваш рейнвейн с сельтерской. Или все же выпил? Один совет у меня будет для вас: не называйте гроссмейстера господином, зовите его "Мастер". Они все клюют на это.

— Ну и ну, Док, просто не знаю, как вас благодарить. Надеюсь, я не оскорбила гос… Мастера Яндорфа настолько, что он не…

— Об этом не беспокойтесь. Ни за какие богатства мира Яндорф не упустит шанса дать интервью прессе. Ведь его вызов на блиц-турнир был всего лишь хитростью. Это такая разновидность шахмат, где каждому игроку дается на ход только десять секунд. Которое, я не думаю, хватать Машине, чтобы просчитать три хода вперед. Шахматисты сказали бы, что у Машины очень замедленное видение доски. Этот турнир играется по обычным международным стандартам — один час на пятнадцать ходов, и…

— Значит, именно поэтому у них и стоят эти безумные часы? — перебила его Сандра.

— О да. Шахматные часы фиксируют время, которое каждый шахматист тратит, обдумывая над ходами. Когда шахматист делает ход, он нажимает на кнопку, которая останавливает его часы и пускает часы соперника. Если шахматист использует слишком много времени, он проигрывает точно так же, как если бы ему поставили мат. Теперь, когда Машина почти наверняка будет запрограммирована таким образом, чтобы на каждый ход тратить одинаковое количество времени, на один ход придется по четыре минуты, из которых ей нужна каждая секунда! Кстати, вызов Яндорфа был обыкновенной бравадой — как будто Машина не играет вслепую сама с собой.