Со статусом остальных все разрешилось быстро. Приказом начальника центра мы все временно призывались на военную службу. Среди молодых инженеров оказалось три лейтенанта запаса и пять белобилетников. С лейтенантами все было просто, звание есть, звездочки выдали. А вот как быть с белобилетниками? Выход тоже нашли быстро. Чтоб их не строил любой сержант и не мешал выполнять служебные обязанности, им также временно приказом были присвоены звания прапорщиков.

После этого нас передали в распоряжение начальника группы обслуживания вертолетов, подполковника Кузьменко. Мужиком он на первый взгляд показался неплохим, бегло познакомился с каждым, узнал, какими изделиями мы занимались, и подытожил.

― Все это хорошо. Но, сразу скажу, заниматься Вам придется не только Вашими системами. Они, слава богу, обычно работают нормально. Но борта надо готовить к полетам. Людей не хватает. Сейчас машины готовятся к отправке на фронт, мы едем с ними. Работа найдется каждому. Вливайтесь!

А дальше началась беготня. Кузьменко я почти не видел, у начальства свои проблемы. А вот младшие офицеры-технари взяли нас в оборот. Самым сложным для меня было даже не организовать своих «почти гражданских» подчиненных, народ подобрался толковый и грамотный, а научить их командовать. «Не делай все сам, поручи несложные вещи бойцу, иначе зашьешься!» ― эту простую армейскую мудрость приходилось повторять почти ежеминутно.

Пока работать приходилось по специальностям. Я копался в системах наведения, автопилотчики в пилотажных комплексах, навигаторы колдовали со своими системами, каждый занимался тем, в чем разбирался лучше всего. Проводилась расширенная диагностика всех блоков, делались регламентные работы. Лучше сделать их сейчас, чем потом где-нибудь на прифронтовом аэродроме.

А тем временем, по аэродрому прошли непонятные слухи. Люди говорили, что на нас напали немецкие фашисты. Те самые из сорок первого. Когда Леша-волжанин, занимавшийся автопилотом, пересказал нам этот слух, его просто грубо послали. Народу было не до шуток.

― За что купил, за то и продаю, ― ответил он, но при этом совершенно не выглядел обиженным.

К вечеру нам было приказано грузиться в эшелоны. Наземные службы центра отправлялись на фронт. Летающая техника прибудет своим ходом.

Заснул я в этот долгий и трудный день на верхней полке в купе поезда, уносящего меня на запад, над руководством по летной эксплуатации и руководством по обслуживанию вертолета Ми-28. Хотел получше подготовиться к работе на машине, но, прочитав небольшую часть необходимого, банальным образом уснул. В оправдание себе могу сказать лишь то, что в купе к этому времени спали все, ребят так же сморило изучение документации на Ми-28 и Ми-24.

Дзержинск. Горьковская область. Максим Андреев. Безработный

– Макс… Максик! Максимушка! Вставай! Там к тебе пришли!

Макс терпеть не мог, когда его будили. Да еще рано утром. Не, ну кому уже и полдень, а если ты всю ночь резался в «Фоллаут»? И спать лег только потому, что пиво кончилось?

– Ма… Кто там приперся? – простонал Макс, не открывая глаз.

– Рустэм твой пришел, говорит, что срочно переговорить надо! – мать продолжала трясти сына за плечо.

– А позвонить он не мог? – Макс перевернулся на живот и засунул голову под подушку.

– Да с телефонами что-то. Сигналов нет. И по телевизору там…

– Ммммм… Мам, уйди! Скажи – меня нет, – недовольно замычал Макс.

– Максимушка, нехорошо это. Вставай, я тебе кофеечку сделаю.

– Ну выйди, тогда! Дай одеться!

Мать послушно выскользнула из комнаты сына. А он перевернулся, скинул одеяло, вяло провел рукой по лицу. Потом сел в кровати. Помотал головой, отчего волосы еще больше растрепались.