— Прошло десять минут, — я посмотрел на «ангелочков» и «цеппелинов». Те стояли в оцепенении и слушали меня. Как бандерлоги Каа. — Распахивается дверь. Оттуда вылетает Мэри. Глаза бешеные. Волосы во все стороны. Одежда в беспорядке. И тоже орет: «Ужас! Ужас! Ужас!»

Я принялся поднимать стулья, с беспорядке стоящие в зале на те столы, которые не выглядели убийственно грязными.

— Тогда мамаша Элис собрала вообще всех своих девочек, — продолжал говорить я в процессе. — Те испуганно прятались друг за друга, шептались. И каждая пыталась стать невидимкой. Тогда мамаша Элис гордо вскинула подбородок, поправила шляпку. И говорит: «Ладно, трусихи! Сама пойду!»

Мусора дофига, конечно… Смятые салфетки, обрывки газет, какие-то блестки. Теоретически, где-то в туалете должна быть веник или щетка. Или что-то такое. На крайняк, можно будет сгонять гонца в хозмаг и закупить все нужное.

— А дальше-то что? — нетерпеливо спросил Белфегор.

— Думаю, надо в хозмаг сгонять, — сказал я. — За веником, тряпками и всяким таким прочим.

— Да нет, в анекдоте! — воскликнул Бегемот.

— Ах это… — усмехнулся я. — Проходит час, другой. Из комнаты раздается грохот, стены борделя ходят ходуном. Девочки забились по углам и притихли.

Я заглянул в туалет. Ну да, три раза тут есть веники и тряпки. Хоть унитазы не выломали, и то хлеб.

— Через два с половиной часа открывается дверь, — я остановился в центре зала и раскинул в стороны руки. — На пороге — мамаша Элис. Поправила шляпку. Отряхнула юбку. Посмотрела победно на своих девок. И говорит: «Ну ужас… Но уж никак не ужас-ужас-ужас!»

Секунда, две, три…

И только я подумал, что пауза как-то затянулась, мои орлы и орлицы разразились громким хохотом. Самозабвенным таким. Бегемот даже по стене сполз и уселся прямо на грязный пол.

— Да ладно, не такой уж и смешной анекдот, — хмыкнул я. — Или вы думаете, что кто будет громче смеяться, тот уборкой заниматься не будет?

— Так это нам самим что ли нужно здесь убираться? — капризно сморщила нос Кристина. — Есть же уборщицы. Ну или… О чем вообще думала наша принимающая сторона вообще?

— Каждый сам творец своей кармы, — пожал плечами я. — Можем устроить разборку с нашим местным концертным менеджером и понадеяться, что он нам все устроит. А можем просто сами по-быстрому навести здесь порядок. Чего приуныли-то? Дел-то на двадцать минут, нас же толпа народу!

— Тут тряпок нет, я проверила, — дернула плечом Кристина.

— Ой-ой, что же нам теперь делать⁈ — притворно-приторно запричитала Наташа. — Велиал, давай я сгоняю в магазин, я видела, он там за углом.

— Я с тобой! — тут же вызвался Бельфегор.

Ясен пень, энтузиазмом заразились не все. Такое себе удовольствие — убирать чей-то чужой срач, что уж там. Но в целом, работа закипела. Наташа с Бельфегором вернулись, нагруженные тряпками, швабрами, тазиками и веником. К этому моменту всю мебель уже сдвинули в один угол и сгребли крупный мусор в кучу в середине.

— А они тебя слушаются, — немного удивленно сказал Вадим, присаживаясь рядом со мной на только что вытертый от пыли подоконник. Окно, по идее, тоже бы неплохо помыть. Но настолько упираться в уборку мне не хотелось. Просто шторы вернем на место и ладно. Внешний свет нам на концерте как-то без надобности.

— Это когда я по делу что-то предлагаю, — усмехнулся я.

— Хороший ты парень, Володя, — Вадим пристально посмотрел на меня. — Странный только.