— Мадж! — закричала проснувшаяся Гердиния.

Моментально сориентировавшись, она схватила со столика недопитый кувшин с вином и с разбегу обрушила его на голову ближайшего предателя. Невнятно замычав, тот завалился на Луку, который к этому моменту все-таки успешно растянул руками короткую мономолекулярную нить и провел ею по ногам нападавших. Двое рухнули, потеряв конечности, нить утратила структуру и рассыпалась в пыль, но преимущество перешло к императору. Он пробил грудь оглушенному Гердинией и начал подниматься.

Лишенные ног орали без умолку. Бородатый стражник, стоящий на своих двоих, попятился, а заметив движение, дернул головой — обнаженная разъяренная Гердиния скользнула мимо него. Маджуро подобрал с пола кинжал, вытянул его перед собой и двинулся на стражника.

— Оденься, Гера, — заметил император, не отводя глаз от предателя.

Женщина проигнорировала совет, обыскала оглушенного, вытащила нож и хладнокровно перерезала ему горло, а потом направилась к стонущему Давену и без раздумий сделала то же самое. Поднявшись, она хищно оскалилась:

— Умрешь быстро, если скажешь, кто организовал заговор! Сам Расмус или весь Север?

— На помощь! Сюда! — заорал бородач, перекрывая вопли безногих.

Он отступал к окну и крутил башкой, выискивая пути отхода. С начала покушения прошло меньше минуты, но крик Коры уже затих, и медлить было нельзя. Издав дикий рык, Лука набросился на стражника, напарываясь грудью на клинок, и проткнул кинжалом висок бородача. Кровь брызнула на бороду. Голова стражника запрокинулась, и он начал заваливаться набок.

— Я к нашим! Жди здесь! Спрячься! — крикнул Маджуро Гердинии и вылетел из комнаты.

Лука выбежал в слабо освещенный коридор, заваленный мертвыми гвардейцами императора и стражниками барона.

Вдали мельтешили фигуры, и император устремился туда. Двери в спальни были распахнуты, и он замечал своих гвардейцев, зарезанных во сне.

Уже подбегая к комнате Коры, он понял, что опоздал. Тело Кейна валялось у порога, в многочисленных ранах пузырилась кровь. Рядом остывали три мертвеца, и еще один извивался в агонии — Куница дорого продал свою жизнь. Если вообще продал — Лука был уверен, что внедренные агенты уже восстанавливают поврежденные органы. По-хорошему надо было влиться в Кейна и самому, но сейчас судьба сестры важнее.

Император шагнул в комнату. Там находился сам барон, который, посмеиваясь, следил, как связывают Кору. Девушка не успела одеться, и Расмус с удовольствием пожирал взглядом ее юное тело.

Лука, сжимая кулаки, глубоко вздохнул и реактивировал боевую форму. Ее не получалось долго держать и без штрафов Колеса, а сейчас и подавно, но Луке должно было хватить. Почувствовав зуд там, где сквозь кожу вырастали зазубренные шипы и смертоносные клинки, он молча кинулся на врагов.

Бойцы барона ничего не успели понять. Один за другим они, оглашая комнату дикими воплями, валились с ног, тщетно пытаясь закрыть зияющие раны. Вскоре боевая форма закончилась: метаморфизм заново впитывал орудия смерти, пока Маджуро развязывал сестру.

Он убил всех, кроме барона. Тот, получив удар в лицо мощным лбом императора, сейчас корчился со сломанным носом.

— Кора, ты в порядке?

Император прижался к сестре и проверил ее состояние. С ней все было хорошо: пара ушибов, царапина и адреналин в крови.

— Лука… — прошептала Кора, увидев брата. — Где Кейн?

— Сейчас… — пробормотал он.

Он затащил Куницу в комнату. Пульса не было. Задержав руку на его шее, Маджуро уразумел, что все запасы нано-агентов в теле Куницы иссякли. Мощным импульсом он вогнал большую партию регенераторов и попробовал запустить сердце.