Напоследок призрак вручил ему странный кристалл, наказав использовать, направив вершиной на императора:

— Тело сгниет раньше, чем вы достигнете лагеря южан. Рециний может не поверить в то, что труп принадлежит именно Маджуро. Кристалл сохранит тело неизменным.

Пока барон думал, что ответить, призрак исчез, буквально растворился в воздухе, в котором зависли последние слова:

— Не касайся императора. Молва правдива, его плоть несет отпечаток высших сил. Вот только не Пресвятой матери, а Двурогого!

Маджуро одержим Двурогим? Слова запали в душу, и когда пришло сообщение, что император едет на Север с визитом, Расмус уже все решил.

— Ваша милость… — его мягко тронул за плечо капитан стражи. — Что прикажете делать с пленными?

Барон вздрогнул. Ни один императорский дух, ни одна свара за престол не стоили жизни его сына. Гости должны были спать! Уверенный в этом, он потому и отправил сына за императором — риска не было, а дать любимому отпрыску собственноручно убить тирана — сделать мальчика героем. Так он считал. И ошибся.

Но сына уже не вернуть, а задуманное надо довести до конца.

— Девку в клетку. Парня, если не сдохнет, на рудники. Суку, убившую Давена, четвертовать. А заодно и ублюдка Маджуро разделайте.

— Что повезем Рецинию? Голову?

— Голову?

Барон задумался. Кристалл призрака рассыпался в пыль сразу после того, как убил Маджуро. Везти всю тушу смысла нет — мало того, что она весит немерено, так еще и, вполне вероятно, сгниет. Он принял решение.

— Повезем только руки и голову.

— А если башка разложится?

— Тогда у нас останутся руки.

— Императорский знак? — понимающе спросил капитан. — Золотая руническая вязь, выбитая на его руках?

— Да. Этого хватит для доказательства. А то, что останется от него и той суки, отвезите в Пустоши. И пусть их там сожрут! Я хочу, чтобы от них не осталось даже праха!..

Руки Маджуро удалось отрубить по плечи, а вот ноги — только по колено. Голову же отсечь не удалось. Ни топор, ни пила не брали даже кожный покров. Люди барона шептали, что император действительно под покровительством Пресвятой матери, и только Расмус знал правду — так действовал загадочный бесцветный кристалл.

Казненных отвезли в Пустоши. Что касалось Гердинии, то барону доложили: от тела женщины не осталось ничего, и даже кости нашлось кому разгрызть и переварить.

С трупом мужчины подобный фокус не прошел — зубы и когти обламывались об окоченевшую плоть.

Огромный пустынный варан схватил тело и унес в логово почти к самому Очагу. Там он пытался грызть добычу, но только искрошил зубы. Разочаровавшись, рептилия с трудом избавилась от бесполезного груза и отправилась на новую охоту.

Оттуда ей вернуться не удалось, нашелся хищник покрупнее.

Обрубок тела бывшего императора, замороженный стазис-полем, провалялся в центре Пустошей еще месяц.

Когда отпущенный срок истек, тело вышло из стазиса.

Глава 58. Оставленный сдохнуть

Мысли увязли в одной и той же картинке: вот кричит сестра, а вот барон с окровавленным лицом тянется рукой, в которой что-то блестит. Какой-то кристалл.

В следующее мгновение Лука вдруг оказался в пекле под ослепляющим солнцем, попытался закрыть глаза, но не смог. Они высохли.

Еще через миг сигналы пронеслись по нервным окончаниям, достигли пробуждающегося мозга, и Лука заорал — тело пронзила невыносимая боль, от которой он отвык за время жизни с метаморфизмом.