Гордон Диксон. Абсолютная Энциклопедия

Дорсай - 11

Том 1

Глава 1

Свет уходящего дня, проникавший сквозь окно библиотеки и падавший на страницу поэмы Альфреда Нойеса[1], вдруг померк. Как будто висящий низко над горизонтом диск солнца закрыло легкое облачко. Читавший поэму Уолтер поднял глаза, но никакого облачка не увидел. Яркий и блестящий, диск сиял в чистом, безоблачном небе.

Он нахмурился, отложил в сторону древнюю книгу и, запустив руку в складки своего уже давно вышедшего из моды маранского хитона, извлек на свет маленький прозрачный кубик, заполненный жидкостью. Его переслали Уолтеру сюда, на Землю, четырнадцать лет назад, как то, что осталось от древней Осколочной Культуры мужчин и женщин Мары, являвшейся, наряду с другой планетой – Культисом, одним из двух миров экзотов.

И все эти годы внешний вид кусочка розоватой живой ткани, плававшего в жидкости, оставался неизменным. Теперь же он, сморщенный и почерневший, словно обожженный, лежал на дне кубика. И Уолтер понял, что это превращение есть тайный знак, который он воспринял спокойно, словно заранее ждал его, – предупреждение о скорой смерти.

Уолтер отложил кубик в сторону и резко поднялся из‑за стола. В свои девяносто два он по‑прежнему оставался высоким, стройным и подвижным. Он не знал, как давно начался отсчет отпущенного ему времени и сколько его осталось. Пройдя быстрым шагом через библиотеку, он через высокое, доходящее почти до самого пола окно вышел на выложенную прямоугольными каменными плитами террасу, окаймленную с двух сторон кустами буйно цветущей сирени; она на добрых сорок футов возвышалась над озером, часть которого – протяженностью около полумили – располагалась на территории поместья Мэйнов.

На террасе, широко расставив ноги и сцепив за спиной пяльцы рук, стоял Малахия Насуно, крепкий старик с изрезанным морщинами лицом, бывший дорсайский офицер, а теперь, как и Уолтер, учитель. Он не отрывал взгляда от устремившегося к берегу легкого каноэ и сидящего в нем гребца. Солнце быстро опускалось за острые вершины Соуотча, одного из хребтов Скалистых Гор, окружавших поместье. На поверхности озера, у его дальнего берега, уже появилась тень, которая, разрастаясь, приближалась к дому. Гребец, словно соревнуясь с ней в скорости, гнал лодку по темно‑голубой воде.

Уолтер поспешил к установленному в углу террасы флагштоку. Он отвязал конец фала, и нагретый солнцем гладкий шнур заскользил у него между пальцев, слегка обжигая кожу. Флаг с изображением вылетающего из леса сокола складками лег на плиты террасы.

Человек в лодке еще раз взмахнул блеснувшим на солнце веслом и перестал грести. Затем, перегнувшись через борт, нырнул в воду. Через мгновение каноэ накренилось, зачерпнуло воды и затонуло, словно ему вспороли днище и потащили в глубь озера. Спустя несколько секунд кромка распространяющейся по воде темноты достигла того места, где только что находилась лодка.

Уолтер внезапно почувствовал у своего левого уха теплое дыхание Малахии Насуно и повернулся к старому воину.

– Что случилось? – тихо спросил Малахия. – Зачем ты тревожишь мальчика?

– Я хотел, чтобы он исчез отсюда, если сумеет, – ответил Уолтер. – Мы же все, считай, уже покойники.

Лицо столетнего дорсайца сделалось твердым, как застывший металл, седые кустики бровей сдвинулись к переносице.

– Ты за меня не расписывайся, – сказал он. – Я мертв, когда я мертв. А пока что я еще жив. Ну, так в чем дело?

– Не знаю, – сказал Уолтер. Он снова достал свой кубик и протянул его Малахии. – Просто я получил предупреждение.

– Опять эти ваши экзотские фокусы, – проворчал тот. Но, секунду помолчав, заявил:

– Пойду, предупрежу Авдия.