– Ну тогда с этим подождем,– сказал Онищенко.– Я сегодня с владельцем дачи беседовал.

    – Так быстро?

    – Домой ему позвонил,– пояснил Онищенко.– Вежливо попросил подъехать. Ну он не стал откладывать как законопослушный гражданин.

    – Так уж и законопослушный?

    – В указанное время, говорит, находился в Финляндии.

    – Не врет?

    – А смысл? Проверить же – как два пальца.

    – А как он вообще?

    – Вообще… – Онищенко задумался.– Ничего не могу сказать. Акккуратный очень. В словах. С процедурой нашей знаком. Я ему сказал, что заяву соседей проверяю, так он спросил: почему я, а не по территориальности?

    – И что ты ответил?

    – Сказал: по месту жительства соседа. Мол, тот послал нам по почте.

    – Может, лучше было Шилова попросить?

    – Ничего. Если он – чистый, то не важно. А если нет – не имеет значения. Я его все равно насторожил. Да, Генадьич, перстень у него приметный. Крест нерусский, змея и звезда шестиконечная. А по паспорту не еврей и рожей тоже не похож. Хотя чернявый…

    – Шестиконечная звезда, голубь, не национальный признак, а символ, к твоему сведению. Ну-ка опиши этот перстенек подробнее.

    – Я лучше нарисую. Дай бумажку.

    Онищенко извлек ручку и по памяти, но с большой точностью изобразил мучниковский пестень.

    – Ага,– сказал удовлетворенно Логутенков, поглядев на рисунок.– Египетский крест в шестиконечной звезде и все это в обрамлении пожирающей хвост змеи. Типичная, Паша, оккультная символика. Часто еще свастику по контуру изображают. Не было свастики?

    – Не было. А откуда ты, Генадьич, такой умный?

    – Да уж поумнее некоторых оперуполномоченных. А если без шуток, ты спрашивал у господина Кренова, чем их комиссия, а в частности, мой друг Суржин занимается?

    – Спрашивал. Но их депутатство от ответа уклонились. И чем же?

    – Как раз этим самым. Ритуалами, связанными с человеческими жертвоприношениями. Вот от Степы я этой символики и набрался. Собственно, он сам меня и ориентировал, а я с ним делился… кое-какими материалами.

    – Значит, Суржин занимался сатанистами.

    – В основном.

    – Тогда непонятно, почему он один, как дурак, поперся прямо к ним в зубы? Они ведь запросто могли его грохнуть? Какие-то странные методы для серьезного человека!

    – Странные,– согласился Логутенков.– Степа ведь не дурак. И бывший мент к тому же. Полезть вот так, нахрапом, без подготовки – не в его стиле.

    – Тогда что же?

    – Будем думать. А вот и Дима!

    Жаров вошел в кабинет и положил на стол папку.

    – Что так долго, Дима? До больницы езды пятнадцать минут. Были проблемы?

    – Проблема одна,– ответил Жаров.– У меня ночью машину разули. Все четыре колеса. Обидно. Месяц как новую резину поставил. Так что не ездить нам больше с вами, товарищ капитан. По крайней мере в ближайшее время.

    – Ну это мы поглядим,– сказал Онищенко.– А пока давай порадуем товарища следователя по особо важным делам нашими находками! – Он вынул их кармана два полиэтиленовых пакетика.