Огарку следователь особого внимания не уделил, а вот брелок сразу же вытряхнул на стол.

    – Так,– сказал он.– Где нашли?

    – В канаве,– ответил Онищенко.– Перед калиткой.

    Логутенков вертел брелок в пальцах, молчал.

    – Эй! – не выдержал опер.– Генадьич, ты чего? Знакомая вещь?

    – Знакомая,– глухо проговорил следователь.– Это ключи Суржина.

    Надежда, что Степа жив и вершит где-то свои секретные дела, таяла.

    – Ладно,– сказал важняк, опуская ключи в карман.– Завтра поедем осмотрим квартиру. И заодно поглядим, на месте ли его вторая машина. Дима, можешь идти домой, а тебя, Паша, если минут пять подождешь, я подброшу.

    Глава двенадцатая

    Домой Дима Жаров ехал на автобусе. На маршрутке быстрее, но Дима экономил. Тратиться на маршрутки – мотовство. Лучше в конце месяца купить еще шестнадцать метров «оперативки» для компьютера. Хотя какая, блин, «оперативка»? Колеса же! Надо где-то бабки искать…

    Рядом с Димой, цепляясь за перекладину, слушал музыку прыщавый тинэйджер.

    Подошла тетка-кондукторша, глянула мельком на Димину ксиву. Тинэйджер тоже достал документ, который тетка так же механически отсканировала и двинулась дальше. На физиономию меломана она глаз не подняла – и напрасно. Документ был «чернобыльский», а на «ликвидатора» меломан никак не тянул. По сопливому возрасту.

    – Чего, бля, смотришь? – вдруг изрек сосед, перехватив взгляд Жарова.– По ушам дать?

    Дима удивился.

    – Мальчик,– произнес он, взирая на меломана сверху вниз,– ты случайно не болен?

    Парнишка зыркнул по сторонам: они с Димой были у заднего стекла одни, если не считать сидящего у Жарова за спиной дедушки.

    – Ща ты будешь болен! – пообещал меломан и показал Диме «пику».

    Жаров по натуре был добр и незлобив. Но не настолько, чтобы позволить проткнуть себя ножом. Посему отреагировал, как учили: перехват руки с одновременным ударом колена в уязвимую точку.

    От удара прыщавый агрессор увернулся, но руку его Жаров поймал, выкрутил, а тут еще автобус притормозил на остановке – тинэйджер зашипел от боли, выронил пику, Жаров тут же наступил на нее ногой, а шаловливую ручонку вывернул под острым углом.

    Меломан уже не шипел, а визжал, как придавленная свинья.

    – Ты что делаешь! – завопила какая-то бабка, обращаясь, разумеется, к Диме, а не к любителю острых предметов.

    – Спокойно, милиция! – гаркнул Дима и опрометчиво ослабил захват.

    Прыщавый агрессор тут же выдернул скользкую вспотевшую руку и выпрыгнул в кстати открывшуюся дверь.

    Гнаться за ним Дима не стал.

    – Вот, бабуля,– сказал он укоризненно.– Из-за тебя карманник удрал!

    – А? – Бабуля была смущена.

    – Пакетик полиэтиленовый найдется?

    – Сейчас, молодой человек! – Бабуля была рада загладить оплошность.

    Дима аккуратно, за кончик лезвия, поднял нож и уронил в пакет. Вещдок, как-никак.

    Он еще не знал, что упустил соучастника.

    Но кто его упрекнет? Он же следак, а не опер.