– Во всем вашем царствии, – умолял Брафф, – столько душ, что и счесть невозможно. У вас столько солнц и планет, что ничем не измерить. Наверняка, одна крошечная пылинка… для вас, владеющего столь многим, не играет роли…

– Нет, мой мальчик, это невозможно. Извини уж.

– Вы, единственный знающий свободу… Неужели вы откажете в ней немногим другим?

Но Управляющий Всем задремал.

Брафф снова надвинул очки на глаза. Тогда пусть он спит, пока Брафф – врио Сатаны – работает. О, мы отплатим за это разочарование. У нас будет головокружительная возможность писать романы во плоти и крови. И возможно, если мы сумеем найти нить, тянущуюся к моей шее, и отыскать нужную клавишу, мы сумеем что‑нибудь сделать, чтобы освободить Кристиана Браффа. Да, это вызов недостижимому, которое может быть достигнуто и ведет к новому вызову.

Он быстро оглянулся через плечо посмотреть, не проснулся ли Папаша Сатана. Нет, спит. Брафф замер, пригвожденный к месту, пока глаза его изучали сложное Управление Всем. Его взгляд метался вверх, вниз и снова вверх. И вдруг затряслись пальцы, затем руки, потом все тело забила неуправляемая дрожь. Впервые в жизни он засмеялся. Это был гениальный смех, не тот смех, который он часто подделывал в прошлом. Взрывы хохота неслись под куполом помещения и многократным эхом отражались от него.

Папаша Сатана вздрогнул, проснулся и закричал:

– Кристиан! Что с тобой, мой мальчик?

Смех от крушения планов? Смех облегчения? Адский смех? Брафф не мог выдавить ни слова, так был потрясен видом серебряной нити, ведущей к загривку Сатаны и превращающей его тоже в марионетку… Нити, что тянулась, тянулась и тянулась на громадную высоту к другой, еще более огромной машине, управляемой другой, еще более огромной марионеткой, скрытой в неизвестных просторах космоса…

Да будь благословен неизвестный космос!

5

«В начале всего была тьма. Не было ни земли, ни моря, ни неба, ни кружащихся звезд. Было ничто. Затем пришел Ялдаваоф и оторвал свет от тьмы. И тьму Он собрал и превратил в ночь и небеса. И свет Он собрал и превратил в солнце и звезды. Затем из плоти Своей плоти и из крови Своей крови создал Ялдаваоф Землю и всех существ на ней.

Но дети Ялдаваофа были новые, зеленые для жизни и необученные, и раса не рожала плоды. И когда дети Ялдаваофа уменьшились в численности, закричали они Господу своему: «Удели нам взгляд, Великий Боже, чтобы узнали мы, как плодиться и размножаться! Удели нам внимание, Господи, чтобы Твоя добрая и могучая раса не погибла на земле Твоей!»

И так стало! Ялдаваоф отвратил лик Свой от назойливых людей и были они раздраженные в сердце и, грешные, думали, что Господь их оставил их. И стали пути их путями зла, пока не пришел провозвестник, чье имя Маарт. И собрал Маарт детей Ялдаваофа вокруг себя и сказал им так: «Зло твой путь, о народ Ялдаваофа, несомненно, Бога твоего. Для того ли явил Он тебе знамение?»

И сказали они тогда: «Где это знамение?»

И пошел Маарт на высокую гору, и было с ним великое число людей. Девять дней и девять ночей шли они на вершину горы Синар. И у гребня горы Синар было им знамение, и упали они на колени, крича: «Великий Боже! Велики слова Твои!»

И так стало! И воспылала пред ними огненная завеса. КНИГА МААРТА; Х111: 29 – 37».

Через завесу к реальности? Нет смысла пытаться собраться с мыслями. Я не могу, это так мучительно для меня – собраться с мыслями. Разве я могу, когда я ничего не чувствую, когда ничего не трогает меня – взять то или это, выпить кофе или чай, купить черное платье или серебристое, жениться на лорде Бакли или сожительствовать с Фредди Визертоном. Позволить Финчли заниматься со мной любовью или прервать с ним отношения.