|
Но на сей раз не для того чтобы вырваться из сумеречного плена. А для того чтобы нырнуть в него. Васнецов поморщился. Неужели опять эта серость? Так не хотелось возвращаться из этой радующей взор и душу чистоты и света в привычный и опостылевший мир постядерной зимы. — Высота? — Шесть пятьсот. — Так. Пробую запустить. Четвертый двигатель засвистел и присоединился к своим собратьям, снова составив с ними гудящий квартет. Варяг облегченно вздохнул. — Кажись, пронесло. Тут все работает как надо. Идем на этой высоте. — Он, наконец, снова улыбнулся, — Хорошо, что на этом самолете автоматика установлена. Я мог и не успеть сообразить. Автомат сам двигатель вырубил. — А если бы не автомат? — спросил Николай. — За несколько секунд температура газов в турбине возросла бы. Ну и сорвавшийся поток воздуха еще. Короче двигатель мог разрушиться. Я бы просто мог не успеть среагировать. Странно вообще. На такой высоте и помпаж, — Яхонтов потер ладонью бороду, — Хотя чему удивляться после всего что было. Атмосфера разряжена ближе к земле теперь. Тут главное с перепугу не увеличивать тягу остальных двигателей, компенсируя потерю одного. Иначе помпаж накроет их все. И привет. Если не взрыв двигателя, то в любом случае скорость постепенно упадет до критической. Скорость сваливания. И будем лететь как рояль с двенадцатого этажа. Только дольше и трагичнее. — Сплюнь, — нахмурился Вячеслав. Николай слушал Варяга и все эти странные термины, и чувствовал дискомфорт от того что не мог толком понять о чем речь. — Слушай, Варяг, расскажи про все это, — сказал он. — Про что? — Про то, как самолетом управлять. Про скорость сваливания и все остальное. Яхонтов усмехнулся. — Ишь ты. Ну ладно. Кому-то ведь свои знания передавать надо. Чай не молодой уже. Короче слушай. На самом деле ничего сложного в этом нет, как может показаться на первый взгляд. Сложно все вот это барахло, — Взмахом руки он указал на бесчисленное количество приборов. — А вот взлететь и лететь, это как на велосипеде. Слушай короче… *** Николай слушал внимательно, то и дело, поглядывая на элементы приборной панели, про которые упоминал Варяг. Но при этом он еще и умудрялся продолжать свое любование чистым небом. — До захода солнце успеем? — Спросил Людоед. — Не в темноте ведь садиться. Варяг сверился с картой, часами и, цифрой пройденного в полете расстояния. — Должны успеть. Я увеличу тягу двигателей. Прибавлю скорости. — А топлива хватит? — Садиться будем на парах, — усмехнулся Яхонтов. Солнце уже давно не светило в лицо. Оно было теперь где-то позади и снижалось к горизонту, отчего линия, разделяющая тучи и небо окрашивалась в огненные багряные тона. Небесный зенит стал еще темнее, и наверху появились странные светящиеся точки. А чуть справа от курса самолета, на ладонь выше от горизонта, странный тусклый полумесяц. — Это Луна? — с замиранием сердца спросил Николай. — Она самая, — Яхонтов кивнул. — Ребята так на ней и не побывали. — Сквернослов вздохнул, — Бедные Андрей и Юра, земля им пухом. — А это звезды? — Васнецов устремил взгляд на мерцающие точки в зените, которых становилось все больше. — Звезды, — подтвердил Людоед. — Варя, мы так в ночь скоро влетим. Имей ввиду. — Я знаю. По моим прикидкам будет вечер, когда садиться придется. Снег не даст быстро стемнеть. Да и посадочно-рулежные фары есть. |
