|
Комиссар хмурился и качал головой, освобождая Николая от наручников. — Я прошу прощение за излишнее рвение нашего сотрудника, — проговорил он спокойным голосом и отошел. Васнецов принялся растирать запястья. Такой оборот событий вызвал в нем бурю эмоций, которые он еле пытался сдержать. Он уже почти смирился с тем, что их здесь по ложному подозрению уничтожат. Но вот появился этот спаситель в синем мундире, переделанным под нужды местных спецслужб из формы сотрудника МЧС. — Как вас зовут? — спросил комиссар присев на край стола. Васнецов взглянул на него. Он был высок и подтянут. Заметно старше следователя мясника. Лицо, гладко выбритое и открытое, располагающее к откровенной беседе. — Николай, — буркнул Васнецов. — Тезка значит, — комиссар улыбнулся. — Я тоже Николай. Николай Андреевич. Старший комиссар-наблюдатель главного политического управления наблюдения и профилактики. — Я бы сказал, что очень приятно, но это нихрена не так, — продолжал ворчать Васнецов, глядя на него исподлобья. — Понимаю. От общения с офицерами Отдела профилактики и безопасности вообще мало приятных впечатлений. Но я право не думал, что некоторые сотрудники оного ведут себя подобным недостойным образом. Хотя, наверное, у вас там создают именно такое представление о наших органах безопасности. — У нас? — Николай удивился, — Это где это, у нас? — В легионе. — Какой к чертям легион… — Васнецов вдруг запнулся и понял суть происходящего. Это вызвало в нем непреодолимое желание расхохотаться, что он и сделал. — Черт бы вас побрал! — воскликнул он хохоча. — Черт бы вас всех побрал! — Отчего вы смеетесь? — комиссар пожал плечами. — Зачем вы цирк это разыгрываете? Да я молод! Да я вырос уже на пепелище мира! Но я не идиот! Я книжки читал и знаю этот прием, ясно вам?! Злой следователь, добрый следователь… Херня все это! Мы не Гау! И бросьте ваши потуги бесперспективные! Мы прилетели вчера из Екатеринбурга! На самолете прилетели! На СА-МО-ЛЕ-ТЕ! Ты когда последний раз видел самолет, дядя?! Я сын русского офицера! Среди нас еще два офицера! Моряк и летчик! Настоящие офицеры, которые до сих пор о присяге не забыли! И брат мой названный, которого мои родители приютили, когда все гаркнулось! Так какого хрена вы клеймите нас какими-то Гау?! Николай сорвался на крик и готов был броситься на этого человека. Однако комиссар сохранял спокойствие и внешне ни как не реагировал на этот эмоциональный взрыв. — Следователь уверяет, что ваши товарищи сознались в принадлежности к легиону Гау. Как вы это прокомментируете? — Ваш следователь козел! Это ложь наглая! Вы меня не сломали, а Варяга и Илью вообще никому не сломить! Они воины! Они не могли оговорить себя! Это брехня все! — Ну ладно. А с какой целью вы прилетели? — А вот подите вы к черту, товарищ тезка. Мы об этом скажем только вашему Старшине. Нам нужна помощь. Потому что мы взяли на себя ответственность за выживание всех выживших на земле. Вы себе не представляете, какая угроза над всеми нависла! Комиссар улыбнулся и покачал головой. — Ладно. Я доложу о вашей просьбе товарищу Старшине, — он улыбнулся и, повернув голову в сторону двери, крикнул, — Конвой! В кабинет вошел вооруженный вояка, которого в темноте запросто можно было бы принять за молохита. Огромного роста с плечами, которые, наверное, были созданы, чтоб на них таскать гаубицу. Шея едва ли не шире круглой головы с покатым лбом. — Слушаю, товарищ комиссар, — произнес он неестественным для своей внешности мягким голосом. |
