|
Ревя двигателями, солдаты умчались прочь и, Васнецов остался один на один с мраком повязки, ледяным холодом и завываниями порывов ветра. Разумеется. Он этого не учел. Они просто оставили его умирать на холоде. Зачем тратить патроны? Надо просто кинуть связанного человека в снег и все. Холод ядерной зимы сделает все остальное, собирая свой урожай жертвенных людей-овец. Даже страшно не было. Было безумно обидно за такой финал. Было стыдно перед друзьями за свое поведение. Сейчас он надеялся лишь на одно. Чтобы с ними было все в порядке. Он этого очень хотел. Сейчас, перед лицом неминуемой смерти он мысленно просил их о прощении и желал им надолго его пережить. А за себя было безумно обидно… — Коооля… — разнесся шорох совсем рядом. Он вздрогнул. Какой странный звук у этого очередного порыва ветра. — Коля, — это был шепот Раны и ее ледяное дыхание, и холодное прикосновение окутали его… Нет. Это всего лишь ветер. Или все-таки Рана? Чего ей надо? Если он сейчас умрет, то они встретятся на том свете, если все это конечно не глупые суеверия… А может он уже умер? Да вроде нет. Он чувствовал свое тело. Связанные за спиной руки совсем отекли. Но он даже замерзать пока не начал. И вообще, если его хотели насмерть заморозить, то зачем комиссар велел ему тепло одеться? А это что за звук? Кто-то идет? Точно! Снег хрустит. Зверь? У каких зверей снег под ногами хрустит? Точно не у хищников. Хотя, кто их знает, новых хищников… Да нет. Это не зверь. Этот хруст похож на человеческие шаги. Снегоступы. Точно. Это снегоступы. Шаги стали слышны совсем близко и вдруг все затихло. Николай напрягся, пытаясь расслышать еще что-нибудь. Кто-то шмыгнул носом. Сделал еще шаг. — Ты часом не помер? — послышался голос. — Нет, кажется, а что? — ответил Васнецов после минутной паузы. — Вставай тогда. Чего валяешься. — А вы кто? — Сейчас узнаешь, — человек подошел и помог встать на ноги. Затем сорвал с Николая повязку. Была глубокая ночь, и человека было трудно разглядеть. Тем более что он светил в лицо фонарем. Только когда незнакомец направил луч света на следы снегоходов, Васнецов смог разглядеть что это был кто-то в НАТОвской униформе для арктических широт. — Интересно как, — пробормотал он. — Тебя значит, тупо выкинули? — Вы легионер Гау? — спросил Васнецов. — Я рейнджер периметра Гау. А ты что за ком с горы? — Я Николай Васнецов. У меня ваша листовка, в нагрудном кармане. Это же пропуск. Человек поморщился. — Николай. Васнецов. Ну-ну. — А вас как зовут? — Я капрал Вейнард. — А… — Васнецов замялся, — Вы что, не из России? — Какая еще Россия? — капрал еще больше поморщился, — Нет такой страны. И мы не носим в легионе этих рабских славянских имен. У Николая все похолодело от этих слов. — Но почему… — Ты глупых вопросов не задавай. — Вейнард извлек из его кармана листовку и, развернув, посветил на нее фонарем. — Ну да. Наша писулька. Однако ты второй за эту ночь. Плохо вам у Старшины, да? — Они меня сами выгнали, — развел руками Николай. — А вот это ты никому не говори. Любой ребенок Гау знает, что старшинисты так просто не отпустят. Да еще с листовкой. Тебя бы к стенке поставили. — Да но… — Рот прикрой пока, — совершенно спокойно говорил капрал, — И слушай внимательно. Ты бежал. Тебя не привезли, а ты бежал. Никаких снегоходов не было. |
