-  Почему ты решила, что можешь решать, что мне лучше, а что хуже? Почему ты решаешь за меня?

    Убил. Наповал. Сморщилась, скуксилась и… расплакалась. Стал утешать, получил локтем под ребро. Но все-таки усадил себе на колени. И тут она разревелась по-настоящему. В полный голос. Что я такого сказал?

    Кажется, помирились. Идем за второй лосиной шкуркой. Шейла стала очень послушной. Даже согласна идти через горы к расчетному месту посадки. Хотя по-прежнему считает, что в этом нет необходимости. Но, ради меня… Сейчас идет первой и напряженно прислушивается. Я тащу жерди и любуюсь ее спиной. Диана-охотница. Со спины она красивее, чем спереди. Так ей и говорю.

    -  Тс-с… Спугнешь.

    Ничего не слышу. Но она слышит. Я думал, охотники по следам добычу ищут. Она хоть бы раз на землю взглянула. Мне этой науки не постичь.

    -  Видишь, это тропа на водопой.

    -  А лоси где?

    -  Будут лоси.

    Настораживаем самострел - двухметровый лук из сэкондийского бамбука на раме из жердей. Стрела чуть меньше моего копья. Шейла говорит, что маскировать самострел не нужно, потому что зверье здесь непуганное, запаха человека семь лет не нюхало. Привязываем леску к спусковой чеке и отходим метров на двадцать. Даже не прячемся.

    Первым на водопой идет кабан с семейством. Смешно - мама с папой одноцветные, а поросята полосатые. Ай да мама… Интересуются самострелом, обнюхивают, только на зуб не пробуют. Кабан заметил нас, вышел вперед и строго посмотрел. Я - на него. Не за нами, за женой смотри, глупый.

    -  Если пойдет к нам, лезем на дерево, - предупреждает Шейла. - А потом не давай ему корни подкапывать. Бей копьем в глаз.

    Но - обошлось. Кабаниха потрусила дальше, поросята - за ней, и папа пристроился замыкающим.

    Лоси появляются только к вечеру.

    -  Дай мне… Дай пожалуйста! - горячо шепчет Шейла. Смотрю на нее. Глаза горят, физиономия не угрюмая, азартная. Совсем другой человек! Отдаю конец лески. Вожак встает перед самострелом и обнюхивает острие стрелы. Остальные проходят за его спиной. Шейла готова землю грызть. Скрипит зубами от злости. Вожак замечает ее и укоризненно качает рогатой головой.

    -  С-сволочь! - шипит Шейла. И проходится по всей родословной вожака. Лексикон у нее…

    -  Неправда твоя, тетенька. Не делал он этого, - защищаю я животное. Шейла непонимающе смотрит на меня, хихикает и утыкается носом в траву.

    -  А ты откуда знаешь? Кир, мы зря лежим. Назад они другой дорогой пойдут.

    -  Почему?

    -  А вот!

    Это аргумент. Кабан, кстати, не вернулся. Наверно, Шейла права.

    Нет, не права! Возвращаются! Шейла пропускает трех первых и дергает веревку. Наповал! Прямо в сердце. Ну и глазомер у девочки.

    От дикого победного визга лоси разбегаются кто куда. А я думаю, что нам теперь делать? До шалаша километров пять, до захода солнца - часа два. Три центнера мяса на двоих.

    Работаем всю ночь.