— Нет. На мне тоже тот же костюм. Но я, увы, спал совершенно один.

— Вы мужчина. Вам позволительно. А женщина никогда с утра не наденет то, в чем отплясывала накануне. Если только, конечно, она не ночевала дома и у неё не было возможности переодеться. Вилла господина шейха находится рядом с рестораном. А до виллы «Принцесса», где остановилась Аделаида, отсюда пара километров. Мы же вчера с вами гуляли по парку. Неужели вы не обратили внимания?

Доктор Эткинд завтракал в самом дальнем углу ресторана и лицо его было мрачнее тучи. Позавчера он тайком сфотографировал Нани Готлиб, когда та выходила из бассейна на «Аделаиде» и была практически без грима, и вчера отправил это фото в Россию, своему тезке Михаилу Пореченскому. Это его супруга, Анна, пропала без вести во время крушения «Адмирала Нахимова» и Эткинд очень рассчитывал, что миссис Готлиб окажется Анной Пореченской. Пусть прошло уже тридцать лет, но человек не может измениться кардинально. Но Михаил Пореченский его расстроил. «Это совсем не она, — категорически написал он в обратном письме, — Есть какие-то схожие черты, например похож лоб и линия роста волос, но всё остальное иное». Следовательно, если Нани это не Анна, то и Аделаида не Алина, не его пропавшая дочь.

В этот момент к доктору подошла Агнешка, полноватая и мужеподобная соседка русской конкурсантки.

— Я не очень отвлеку вас, доктор, если задам пару вопросов.

— Простите?

— Ну… Моя соседка, Инесса Карпинская, сказала, что вы самый известный в Европе врач.

— В своей специальности да, в некотором роде, — не стал скромничать Эткинд.

— Тогда не согласились бы вы заняться и мной тоже. У меня есть деньги! — поспешила заверить Михаэля полька.

— А какие у вас проблемы?

— Вес! Лишний вес! В принципе, меня в себе не устраивает многое, широкие ступни, низкий лоб, крупные кисти… Но это всё не исправит даже самый лучший пластический хирург. А вот лишний вес, говорят, можно вылечить гипнозом…

— Простите, повторите, что вы сказали?! — почувствовал внезапную тревогу Эткинд.

— Что лишний вес можно вылечить гипнозом.. — растерялась от его горячности Агнешка.

— Нет-нет, до этого!!!

— Ну, что вы лучший врач…

— Нет же, вы сказали, что руки, ноги, и лоб не исправишь! Боже, какой же я глупец. Ну, конечно! Женщина может изменить форму носа, скул, глаз, но размер лба и форму линии волос, как правило, никто не меняет! Ой, милая леди, дайте я вас расцелую! — И Эткинд поднес к губам руку растерявшейся польки.

— Так я не поняла, вы будете меня лечить, или нет?!

— Буду, конечно, буду! Непременно!

— А во сколько обойдутся сеансы? — тут же напряглась пани Агнешка.

— Бесплатно, милая, совершенно бесплатно! А сейчас, простите, я должен идти, я еще не поздоровался с мисс Аделаидой.

«Господи! Какой же я идиот!» — ругал себя доктор, подпрыгивающей походкой приближаясь к столику, где в унылом молчании завтракали Нани и её дочь. В какую-то минуту Эткинду даже показалось, что глаза у Аделаиды заплаканы, а губы припухли так, словно она их искусала от боли. Это было тем более странно, что за соседним столиком с таким же помертвевшим лицом сидел Дэн.

— Как прошел вечер, милая Дели? — поинтересовался доктор, поздоровавшись и теперь с тревогой всматриваясь в осунувшееся личико ЕГО девочки.

— Прекрасно! Мы с Аделаидой встретились поздно ночью в моей вилле, поговорили по телефону с моим мужем, а потом смотрели какой-то старый фильм по телевизору.