Наконец появился запыхавшийся Дэн, и Док с неудовольствием отметил и покрасневшие глаза парня, и сильный запах виски, который не мог закамуфлировать даже модный парфюм, коим от парня разило за километр.

— Пил? — коротко спросил Михаил.

— Да! — так же коротко ответил Дэн, посмотрев на доктора глазами больной собаки и устало опустился на стул.

В это время к микрофону подошла мадам Готлиб, остановила рукой достаточно жидкие аплодисменты, широко улыбнулась и заявила:

— Дорогие конкурсанты! Я рада сообщить вам, что с сегодняшним конкурсным заданием вы справились просто блестяще! Нашим экспертам было достаточно трудно распределить между вами баллы, ибо правы оказались и те, кто обозначил длину Амазонки в классических 6992 километров от истока Мараньона, но правы и те, кто на современный лад считает, что Амазонка насчитывает 7000 километров, ибо истоком её является исток Укаяли. Словом, я поздравляю вас всех, ибо сегодня каждый из вас получает наивысшую карточку с млекопитающим, а следовательно, зарабатывает 4 балла. Если вы присовокупите к заработанным сегодня баллам те, что вы получили в предыдущие дни, то сможете обменять их на эти бесценные произведения национального индейского искусства, что выставлены у меня за спиной. Самый недорогой из них стоит 6 баллов, ну а максимальная стоимость сувенира составляет 14 баллов. И я сразу хочу сказать, что на самый дорогой подарок буду претендовать я сама, правда, я пока не решила, кого из вас мне обобрать в этот чудесный вечер, — Нани натужно и хрипловато рассмеялась. — Впрочем, вы тоже можете поспорить со мной за право обладания ступами монтаньос, если договоритесь и выменяете друг у друга билетики.

Нани легко спорхнула с подиума и направилась к столику, за которым оживлённо беседовали её дочь и Мустафа. Приблизившись, Нани поморщилась, ибо в тарелке супер-модели она узрела огромный кусок аппетитного стейка-рибай, плавающего почти в луже жирного, хоть и нежного сливочного соуса, а на вилке весело болтающей девушки была наколота самая настоящая, хоть и миниатюрная печеная картофелина.

— Дели, мне неудобно делать тебе замечания при нашем уважаемом госте, но, прости, дорогая, ты забываешься. С каких пор ты стала появляться за обедом и есть то, что тебе есть категорически нельзя? Не проще было бы дождаться ужина и съесть что-нибудь менее калорийное?

— Извини, мамуля, — не переставая жевать, беззаботно пробормотала Аделаида, — но мы с мои будущим мужем пересмотрели правила игры. Раньше я была кто?

— Кто? Красивейшая женщина планеты, чей проход по подиуму приносил баснословные деньги…

— Правильно! А теперь, с твоей лёгкой руки и не менее лёгкой руки господина Юзефа я кто?

— И кто же? — Нани всерьёз разозлилась, прежде Дели никогда не позволяла подобного тона.

— Я — счастливая невеста, которая совсем скоро бросит работу. А это значит, что я, впервые за последние десять лет, наконец смогу съесть то, что мне действительно хочется, а не то, что мне рекомендуешь ты со своими диетологами.

Аделаида расхохоталась, подмигнула Мустафе и с удовольствием облизнула нижнюю губку, лоснящуюся от мясного сока.

— И ведь не поспоришь! — картинно развёл руками шейх. — К тому же, драгоценная тёща, у нас на Востоке очень ценят женщин с пышными формами. Я, безусловно, люблю вашу дочь, но не могу удержаться от соблазна всё время её чем-нибудь накормить. Уж больно она худенькая.

— Сумасшедшие! — усмехнулась мадам Готлиб, и устало опустилась в кресло. — Ну что? Они собираются проводить ярмарку, или нет?

Однако ни Карлос, ни Генри не спешили выходить к микрофону.

— Что за чёрт? — занервничала Нани.