— Та самая, — ответил он через плечо.

На лице американки появилось странное выражение — казалось, саквояж неудержимо тянул ее к себе, и в то же время она боялась к нему приблизиться.

— Я хочу на него взглянуть, — сказала она наконец.

Дэвид вернулся к дивану и протянул ей свежий кофе. Он сел рядом с черной сумкой, расстегнул молнию и вытащил из нее тяжелый деревянный ящик.

Сьюзен подошла и присела на подлокотник. Она не спускала глаз с ящика. Положив руку на плечо Дэвида, американка наклонилась вперед, чтобы лучше все рассмотреть.

Ларец выглядел как красивая старомодная коробка для сигар, только большего размера — примерно как дюжина увесистых журналов, если положить их стопкой друг на друга. Ящик был изготовлен из темного палисандрового дерева с идеальной полировкой и очень тонким волокном. В тусклом свете его поверхность казалась покрытой черным лаком.

Дэвид переставил саквояж на пол и положил ящик на диван. Он был около десяти сантиметров в высоту, абсолютно гладкий со всех сторон, если не считать маленькой кнопки наверху.

Дэвид нажал на кнопку и откинул крышку.

Внутри лежал еще один ларец.

В открытом виде первый ящик выглядел еще лучше. Он был выдолблен из цельного куска какой-то светлой блестящей древесины. Дерево тщательно выскоблили и отполировали изнутри, оставив стенки не больше пальца в толщину. Но на дне этого роскошного хранилища лежало нечто совершенно не подходившее ему по качеству и виду.

Второй ларец казался просто рухлядью. Верхняя часть была сделана из потертой серой кожи, похожей на плохо выделанную бумагу. По бокам торчали ребра голого каркаса. Гнутые прутья цвета пожелтевшей от времени слоновой кости соединялись в подобие хрупкой клети, на которую вместо ткани была натянута крапчатая шкура. Все это было скреплено странными полупрозрачными жилами, когда-то, вероятно, основательно прикрученными к ребрам, но теперь полусгнившими и развалившимися на части. Судя по темным пятнам, расползшимся по покоробленной крышке, коробка сильно пострадала от воды.

— Смахивает на крыло какой-то дохлой твари, — заметил Дэвид, хмуро разглядывая ящик.

— Например, летучей мыши. Большой, грязной, шелудивой мыши, — согласилась Сьюзен.

От коробки крепко разило сыростью, от которой перехватывало в горле и чесался нос. Так пахнет в заброшенном подвале, где по углам растут грибы и густая плесень.

— Хочешь ее открыть? — спросила американка почти шепотом.

— Я боюсь к ней даже прикасаться, — возразил Дэвид. — Мне кажется, что эта падаль сдохла от чумы.

Сьюзен спрыгнула с подлокотника, подошла к столу и взяла карандаш с ластиком. Она протянула его Дэвиду.

— Если ты ее не откроешь, то я и подавно, — пробормотала она, с отвращением глядя на коробку.

Дэвид взял карандаш и осторожно потрогал крышку ластиком.

— Ты в нее правда не заглядывал? — задала вопрос Сьюзен. Он покачал головой.

— Я открыл только внешний ящик, чтобы посмотреть, что там лежит, — ответил он.

Американка не отводила взгляда от коробки:

— Спасибо, что подождал.

Дэвид опустил карандаш и слегка поддел им крышку.

— Интересно, что это за кость? — спросил он, осторожно манипулируя ластиком.

— Я почти не разбираюсь в таких вещах. Похоже на лучевые кости. Или на часть передней лапы. Только не спрашивай меня, какой твари она принадлежала. — Сьюзен подняла руку, прикинув размеры своего предплечья. — По крайней мере это существо было гораздо меньше человека.

— Может быть, ребенок, — мрачно предположил Дэвид, окончательно откинув крышку.

От того, что они увидели, у них перехватило дух.