Он глубоко вздохнул и попробовал продолжить рассказ:

– Я пытался убедить себя, что все это неправда, – прошептал он. – Собственно, это все, что я мог сделать, чтобы продолжать работу. Я пытался отделаться от этого знания, но не мог. А потом еще вы появились – и продолжать отрицать это было уже просто невозможно. Теперь она умерла, как я и предвидел. А я… У меня и слез-то больше не осталось оплакать ее.

Он закрыл лицо руками, и все тело его содрогнулось от всхлипа. Адам протянул руку и осторожно положил на его худое плечо.

– Перегрин, – негромко произнес он. – У леди Лоры Кинтул диагностировали рак примерно полгода назад. Это было задолго до того, как вы начали работу над ее портретом. Предвидеть чью-то смерть и вызывать ее – разные вещи.

Перегрин не откликнулся, поэтому Адам зашел с другой стороны.

– Вы видите что-нибудь, кроме смерти?

Перегрин слабо мотнул головой.

– Что еще вы видите? – настаивал Адам. Перегрин оторвал лицо от рук, отчаянно пытаясь совладать с эмоциями.

– Ну… это трудно описать, – неохотно сказал он. – Я вижу… Ну, что-то вроде того, что видел, когда был совсем маленьким. Иногда только фон меняется, словно я заглядываю в другое время или в другое место. Иногда меняется само лицо – когда я смотрю на него под другим углом или в другом освещении. Это тот же самый человек – но в чем-то немного другой.

Адам кивнул:

– Можете привести пример?

Перегрин прикусил губу.

– Взять, например, хоть вас. Даже сейчас я не знаю наверняка, как вы выглядите. Что-то в вас продолжает меняться. Я вижу вас не таким, каким видел минуту назад.

Адам продолжал внимательно слушать.

– Вы хотите сказать, вы видите мою смерть?

От этого вопроса Перегрин вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

– Нет. Не смерть… – Он прищурился, наклонив голову сначала в одну сторону, потом в другую, словно пытаясь найти верную точку зрения.

– Нет, не помогает, – сказал он наконец. – Я не могу сказать вам, что я вижу.

С минуту Адам сидел молча, очень осторожно взвешивая слова.

– Мне кажется, нам стоило бы посмотреть, есть ли какое-то средство от этого, – сказал он наконец, отставив в сторону так и не тронутый стакан. – Существуют способы выделить и выявить скрытые особенности восприятия. Я предлагаю провести один несложный эксперимент.

– Эксперимент? – Перегрин бросил на него дикий, почти затравленный взгляд, но тут же сделал большой глоток из стопки.

– Почему бы и нет? – заявил он неожиданно беззаботно. – Продолжать в том же духе я не могу. Если этот ваш эксперимент даст хоть какую-то надежду, по-моему, стоит попробовать.

Глава 4

– Умница, – одобрительно улыбнулся Адам. – Все, что нам теперь нужно, – это несколько нехитрых инструментов.

Он встал со своего места, отодвинул небольшой столик розового дерева от дивана и поставил его прямо перед креслом Перегрина. Потом вернулся к бару и порылся в нижнем отделении. Когда Адам вернулся к Перегрину, в его руках был круглый поплавок от рыбацких сетей, сделанный из прозрачного, чуть зеленоватого стекла. Он вручил поплавок Перегрину, которому пришлось поставить на стол свой стакан.

– Хрустальный шар? – спросил художник не без скепсиса.

– Можно сказать и так, – с улыбкой ответил Адам.