может  прочесть  почти  все  слова  на спортивных  страницах "Сан". Элеонора

неотрывно смотрела на пламя и тяжело вздыхала. Я уточнил, что случилось.

     - Борюсь с демонами внутри себя, - сказала Элеонора.

     Но  в  подробности вдаваться не стала. Я  рассказал ей о  своем  страхе

перед сетками. До сих пор  никому  об этом не говорил. Книга "Ребенок и уход

за  ним"  была библией  моих  родителей.  Они  боготворили  доктора  Спока и

маниакально следовали  его советам. Когда в возрасте восемнадцати месяцев  я

несколько  раз за ночь  вылезал  из кроватки,  в  предметном указателе  этой

ужасной  книги  они отыскали  рецепт, как бороться с моей  дурной привычкой.

Спок  посоветовал  моим  безмозглым  родителям  лишить меня на ночь свободы,

набросив на кровать  бадминтонную  сетку и  привязав ее  к ножкам (к  ножкам

кровати,  а не  к  моим). Родители  рабски  последовали  этому  дьявольскому

совету, хотя существует документальное свидетельство  (письмо Эдны Мей Моул,

матери  Джорджа Моула,  адресованное миссис Сагден, матери Полин, от  2  мая

1968  года)  категорического  несогласия  моей  бабушки  Моул. В письме  она

утверждает: "Хороший шлепок по тыльной части ног сделал бы его спокойнее".

     Я  отчетливо помню, как пытался выбраться  из-под  бадминтонной  сетки.

Возможно, суждения доктора Спока относительно войны во Вьетнаме и отличались

здравостью, но по поводу  бадминтонной  сетки  он глубоко заблуждался. Из-за

этого  человека я никогда  не  сумею  насладиться  битвами  на  Уимблдонских

кортах.  Один только голос  уимблдоновской распорядительницы  Вирджинии Уэйд

вызывает  у  меня  испарину. Из-за  этой  детской  психологической травмы  я

позволяю Уильяму засыпать в любом месте, а затем отношу его в кровать.

     Вторник, 17 марта

     Гленн уже больше четырех недель живет на Крепостном Валу. Вчера вечером

спросил его, где и с кем он хочет жить. Он ответил:

     - Здесь, с тобой, папа.

     Не  могу сказать,  что  я  именно  это хотел  услышать.  Я с  нежностью

отношусь к мальчику, но:

     Сегодня  утром позвонил  Шарон и спросил, нельзя ли нам  побеседовать о

будущем Гленна. Разговор был трудным: в дальней  комнате плакал  Кейстер,  а

где-то  рядом с  телефоном ссорились  Бредфорд  и Кент.  Не удивительно, что

Шарон  казалась  несколько  рассеянной. Когда  я  упомянул  имя  Гленна, она

переспросила:

     - Кто-кто?

     Мы договорились, что я зайду в четверг вечером.

     Среда, 18 марта

     Сегодня  в три часа  дня к нашему дому подъехала полицейская патрульная

машина. К двери подошел полицейский и сказал:

     - Вам известно, сэр, что у вас на крыше чернокожий мужчина?

     Я ответил:

     - Да, знаю.