Мы уставились в ноутбук Парвеза, где цифры высвечивали горькую истину.

– Что же мне делать? – вздохнул я.

– Прежде всего, не переезжай в новую квартиру, Моули, – ответил Парвез. – Она тебе не по карману.

Я сказал, что уже слишком поздно бумаги подписаны и деньги перечислены.

– Хочешь, я дам тебе финансовую консультацию, Моули? – предложил Парвез.

– Нет, она мне не по карману, – отказался я и пошел домой.

– 1441, это случайно не название духов, которыми пользовалась моя мать? – на мгновение оживился он.

Мама разом погрустнела:

– Нет, Джордж, они назывались 4711.

Когда отец удалился из кухни, она сказала:

– Ну почему я не замужем за кем-нибудь вроде Роя Хаттерсли! Почему мой муж такой аполитичный!

Она закурила первую за день сигарету, и мы принялись смотреть новости. Мистер Блэр был великолепен. Сурово глядя в камеру, он обратился прямо к Саддаму Хусейну: «Разоружайся, или примешь бой!» Голос его дрожал от избытка чувств.

– Такое впечатление, будто он сейчас разревется, – заметила мама и крикнула, глядя на экран – Не дрейфь, Тони!

Утром в магазин зашла Маргаритка. Буквально на минутку, она торопилась в Центр кармического здоровья, чтобы сделать индийский массаж головы. Она страдает мигренями с детства. Изумился, когда узнал, что за полчаса поглаживаний по голове с нее дерут 25 фунтов. Посоветовал вместо этого купить упаковку нурофена-экстра, мне он всегда помогает. Мигрени – единственное, что нас роднит.

Маргаритка спросила, не хочу ли я пойти на концерт, который общество «Мадригал» дает в кафедральном соборе Лестера. Ее отец будет солировать. У него контратенор.

Мистер Карлтон-Хейес ушел домой. Я сижу в магазине и жду Маргаритку. Не пойму, в какую сторону развиваются наши отношения. По-моему, нет ничего кошмарнее, чем сидеть весь пятничный вечер в холодном кафедральном соборе и слушать, как Майкл Крокус поет женским голосом.

К собору мы с Маргариткой шли, держась за руки. На ней была красная беретка и брючный костюм цвета хаки. Я промолчал, но уж очень она походила на десантника в увольнении. Может быть, Маргаритка подсознательно готовится к войне?

Майкл Крокус начал концерт с «краткого изложения истории «Мадригала»«и бубнил не меньше получаса, словно не замечая, что публика ерзает и зевает. Наконец началось ужасное пение.

Нетта Крокус башней возвышалась над другими хористами. Она и голосом брала над всеми верх. От ее басовитого контральто вибрировала скамейка, на которой сидели мы с Маргариткой.

Когда музицирование наконец завершилось и слушатели смешались с исполнителями, я приличия ради поздравил мистера и миссис Крокус с выступлением.

Крокус фыркнул:

– А теперь вы, молодежь, конечно, поскачете в клуб, где лабают рок-н-ролл.

Я едва сдержал смех. От мистера Крокуса несет плесенью!

– Твой дед Артур участвовал во Второй мировой, – нравоучительным тоном произнес отец.

Я спросил, где воевал дед Артур.

– Он не любил говорить о войне, но если видел ее по телевизору или слышал «Лили Марлен», то всегда плакал, как ребенок. Твоя бабушка Моул отсылала его на задний двор, вручив чистый носовой платок, и не пускала в дом, пока он не успокоится. Да, твоя бабуля была не сахар.

– А ты не слишком торопишься? – спросил я.

– Нет, вчера мы купили свинарники на аукционе.

В этом доме от меня у всех сплошные секреты. Хорошо, что я отсюда скоро съеду.

– Нет, – отказался Найджел, – там все происходит в Средиземье, в вечном сумраке, да и эльфы с гномами – такая фигня.