- Мы забрали тебя в Подземье не из жалости, Том, - начал доктор.

- Нет?

- Нет, у нас есть для тебя работа. Ты наденешь костюм шамана, и возглавишь Адский Парад, который поведешь в мир. Люди слишком самодовольны, Том, ослеплены мелочами. Пора вселить в их сердца ужас.

Том подумал об огромной толпе, которая собралась посмотреть на его повешенье.

- С удовольствием, - сказал он: - С чего мне начать?

- МЭРИ, МЭРИ, МЭРИ, - сказал Том Реквием: - Только посмотри на себя. Ты совсем не изменилась.

- А ты, Том, выглядишь так, словно тебя оскальпировали, повесили и похоронили заживо.

- Ты догадалась или?..

- Догадки для детей, - сказала Мэри: - Я полагаюсь на факты и решила увидеть каждое унижение, которому тебя подвергали после того, как ты забрал мою жизнь.

Лукавая улыбка, игравшая у нее на лице с первых секунд их встречи, исчезла. Она оскалилась, блеснув зубами, которые заострила после смерти, и добавила:

- Я ничего не пропустила. Суд. Приговор. Каждую жалкую секунду в тюрьме, когда ты молил о прощении...

- Никого я не молил! – проворчал Том Реквием.

- Еще как. Ты рыдал, пока из носа не потекли сопли, так боялся оказаться в аду за грехи. Но ты везучий сукин сын, Том Реквием, ведь куча людей попала в пекло и за меньшие проступки! Гораздо меньшие! Другие горят в вечном пламени за преступления против естества и господней любви. Но ты… ты возглавишь Парад, выведешь нас из Подземья в бедный подлунный мир.

- Ага… Здорово получилось, да? То есть я не могу сказать, что не обделался, когда оказался в том проклятом гробу. Но теперь… все налаживается.

- Только не думай, что ты один будешь веселиться. Я тоже участвую в параде, чтобы присматривать за тобой и убедиться, что ты не натворишь дел.

- Правда?

- Признай, тебя это бесит.

- Ну, сам я о тебе, конечно, не вспомнил бы, - ответил Том: - Но, возможно, теперь мы снова друг в друга влюбимся.

- Сомневаюсь, - улыбнулась Мэри Резня.

- Но ты очень красива.

- Ты сказал это за несколько минут до того, как вонзить нож мне в сердце.

- Ох, стоит ли вспоминать прошлое? Оно быльем поросло.

- Нет, Том, не правда. Честно говоря, сбросив смертную оболочку, я освоила клинки и могу защититься от тебя или любого другого труса, если он попытается причинить мне вред.

- Какой вред? Ты мертва.

- Они ведь не рассказали тебе о наших зрителях?

- Нет.

Мэри Pезня саркастически улыбнулась:

- Мы дадим представление падшим ангелам, Том. Прогнившим душам, что оставили место рядом с господом, ради жалкой надежды на революцию. Вот наши единственные зрители, и они опасны, Том. Любители злых шуток. Разрушители надежд. Они день и ночь плетут заговоры, пытаются снова восстать против Неба.

- Мне все равно.

- Будет не все равно, если перейдешь им дорогу. Мы можем умереть тысячи раз от рук этих существ, и каждая смерть станет трудной.

- Тогда никакого шоу. Просто отправимся, куда глаза глядят.

- Только послушай себя. Говоришь так, словно они нас наняли и доверяют нам. Мы с ними похожи! Им известно, кто ты, Том: лжец, мошенник и вор.

- А что они говорят о тебе? Изменница?

- Возможно.

- Шлюха?

- Полегче со словами. У меня нежное сердце.

- У тебя? Сердце? Ты задушила кучу нежеланных младенцев и избавлялась от матерей, умерших во время родов… не изображай святую… не со мной. Мы слишком хорошо друг друга знаем… и так сильно ненавидим…

- Ах, Том, ненависть это только начало, - сказала Мэри Резня, склонившись к нему: - Я испытываю к тебе тысячу разных чувств, и ни одно из них не приятно.

- И все же… когда отправляемся?

- Сперва, - ответила Мэри: - Не желаешь ли увидеть мой номер?

- Не знал, что он у тебя есть.