Остальное известно.

Джонатан, прождав три дня после отъезда полковника, не знал, что и думать, — тем более кучер дилижанса, умирая от страха, отказывался выезжать, если ему не обеспечат надлежащей охраны, а потенциальным пассажирам также не улыбалось следовать по дороге, получившей такую дурную славу.

Джонатан решил наконец телеграфировать в Делорен, откуда ему сообщили и о ночном нападении, и об исчезновении полковника.

Первое, о чем Джонатан подумал, читая подробный отчет своего корреспондента, это что деньги украдены самим Ферфильдом, а люди в масках, остановившие дилижанс, — его сообщники, разыгравшие комедию за весьма умеренную плату.

Не смея открыто обворовать своего сообщника, подлец полковник предпринял обходной маневр и прикарманил десять тысяч без малейшего риска быть разоблаченным, все можно было свалить на незнакомцев, которых, разумеется, никто не знал.

Все подтверждало это предположение: тщание, с каким полковник собирал свидетельства очевидцев преступления; торопливый отъезд из Делорена в компании головорезов с дурной репутацией; наконец, само его исчезновение. Впрочем, главным резоном было то, что Джонатан не без оснований считал полковника отъявленным мерзавцем.

Поскольку в это время в Гелл-Гэпе находился Джо Сюлливан — его alter ego, правая рука, верный и удачливый подручный в контрабандном предприятии, Туссен решил просить у него совета, рассказав о своих подозрениях.

Джо Сюлливан сразу подал дельную мысль, напомнив патрону, что на следующий день после нападения и кражи в горах начался снегопад. Полковник, вероятнее всего, застрял где-нибудь и не может выбраться — тем более что местные железнодорожники уже вторые сутки бастовали.

— Затравим его! — воскликнул Джонатан.

— Отлично, — ответил Джо Сюлливан, который словам всегда предпочитал действие.

Выбрали нескольких контрабандистов, кому из-за непогоды пришлось торчать в городе, и отправились в путь, нисколько не страшась снегопада, ибо по силе и выносливости мало кто мог с ними сравниться.

Невероятная вещь! Всего за неделю им удалось облазить весь горный массив, пройти сквозь снега по скалам и ущельям — иными словами, всюду, куда мог бы пробраться человек без риска свалиться в пропасть.

Разумеется, их труды оказались напрасными, полковник со своими десперадос сидели заблокированными в «Одиноком доме».

После пяти дней хождения по снегу и стольких же ночей, проведенных на морозе с одним легким одеялом, Джо Сюлливан решил пробираться домой, чтобы передохнуть и пополнить запас еды.

Но в лощину намело столько снега, что пришлось отступить.

Темные крыши с длинным шлейфом из дыма виднелись издалека, словно земля обетованная, недостижимая, несмотря на всю свою близость.

В тот самый день, когда затворники «Одинокого дома» обнаружили исчезновение полковника Ферфильда, Джо Сюлливан и Джонатан проснулись на заре от нестерпимого холода. Они чувствовали, что промерзли до костей.

Внезапно компаньоны увидели огромные следы бурого медведя, и в обоих тут же проснулся охотничий инстинкт.

— Джо! — воскликнул Джонатан, который все-таки был канадцем. — След совсем свежий! Давай пока оставим этого негодяя-полковника, тем более что он как сквозь землю провалился. Затравим гризли! А доллары подождут… От такой добычи грех отказываться.

— Как скажешь, друг! Доллары не пропадут, если, конечно, полковник уже не улизнул из этих мест. Что до гризли, ты сам знаешь, я люблю эту охоту почти так же, как охоту на человека!

— Прекрасно! Не будем мешкать… зверь где-то недалеко. Он задрал кого-нибудь ночью, а теперь возвращается в берлогу отсыпаться.

Через сто метров следы свернули в дивную сосновую рощицу, где высилось диковинное нагромождение огромных камней.