Симпсон, а ее напарником был Фрэнк Хейл. Дядя Фрэнк!

Мелисса вошла, увидела Дану и развернулась без слов.

Дана   села   на   стул   и   прочитала   статью.   Там   много   цитировалась   Коринда,

описывались подробности погони и поимки Анджело. По фотографиям было ясно, что

Анджело   так   легко   не   дался.   Его   бровь   была   рассечена,   кровь   текла   по   лицу.   Хотя

фотография была черно–белой, Дана могла четко представить цвет.

Она пыталась понять, почему так злится, что все это донесла до полиции Коринда,

хотя Луч собирался сделать то же самое. Потому что Коринда сделала это шумно? А если

Мелисса была права, и Коринда сделала так, чтобы отвлечь все возможное внимание от

Даны, чтобы защитить ее? Она не знала. Но Дана ощущала, что это не все, и она не могла

понять, что ее так злит.

– Что я упускаю? – спросила она у пустой кухни. Это ощущалось важным, но она не

знала, где искать ответ. Часы громко тикали, мир отклонялся, казалось, от безопасности

своих петель.

Поход в школу был плохой идеей.

Дана поняла это, как только добралась до большого здания. Все смотрели на нее.

Никто ей ничего не говорил, но несколько раз она видела, как девочки склонялись друг к

другу и что–то говорили, но она не слышала. Зато она слышала смех. Они знали, что ее

Коринда упомянула в новостях.

Офицер   Дрисколл,   ответственный   за   проверку   учеников   на   наркотики,   холодно

посмотрел   на   нее   с   подозрением.   Нет,   было   больше.   Он   смотрел   на   нее   так,   как   на

арестованного.

В классе учитель не посмотрел на нее даже во время переклички. Никто не сел с ней.

Она читала о таком. Пария. Так описывали изгоя, так она себя ощущала, хоть и не

понимала, почему. Это была не ее вина. Она ничего плохого не делала.

«Потому   что   им   нужно   кого–то   ненавидеть,   –   говорила   она   себе.   –   Ненавидеть

странного сложно».

Почему тогда ее терзала совесть?

В   конце   классного   часа   дверь   открылась,   и   офицер   поманил   учителя.   Они

посмотрели на Дану. Учитель напрягся, а потом кивнул.

– Мисс Скалли, – сказал учитель, – пройдите в коридор.

Все в классе посмотрели на нее. Некоторые кивали, словно понимали происходящее,

словно сами догадались. Некоторые улыбались ей, пока она собирала вещи и шла мимо

рядов парт. Но улыбки не были поддерживающими, милыми.

В коридоре офицер забрал у нее рюкзак, грубо сорвав с плеч.

– Кабинет директора, – сказал он. – Сейчас же.

Учитель ушел в класс и закрыл дверь.

– Что происходит? – спросила Дана.

– Вам лучше всего, мисс, – сказал офицер, – держать рот на замке.

Он шагал рядом с ней до кабинета, и Дана там тут же поняла, что утро стало хуже.

Там был папа, его лицо было красным, как и прошлой ночью. Мистер Штернхольц стоял

за столом, его лицо было холодной маской. Школьная медсестра тоже была там, а еще два

детектива из газеты.