много браслетов. Покачивались серьги, на шее было много ожерелий, все блестело. Она

не была красавицей, но была очень красивой, и многих мужчин, приходящих сюда, она

привлекала. Коринда была в широкой юбке и блузке из батика или шелка, на которых

были   нарисованы   боги   хинду.   Сегодня   был   батик,   и   ее   цвета   были   приглушенными,

золотыми, сливовыми и коричневыми.

– Эй, – сказала Мелисса.

– И тебе эй. Чего желаете? О, я постараюсь вспомнить. Кофе со сливками и тремя

ложками сахара Мелиссе и мой особенный чай для сестренки.

– Да, – сказала Мелисса. – И мафины. Должны быть мафины, или миру конец.

– Я быстро, – сказала Коринда и пропала, оставив за собой аромат духов, благовоний

и  ванили.   Мелисса  провожала   ее  взглядом   с  обожанием,   словно  Коринда   была   такой,

какой   она  хотела  стать,  когда  вырастет.  Коринда  вернулась  почти   мгновенно  с   двумя

чашками,   на   которых   были   блюдца   с   пухлыми   мафинами.   Она   опустила   все   на   стол,

пролив лишь пару капель, принесла ложки и салфетки.

Коринда развернулась, но замерла.

– Так жаль, что такое случилось с вашей подругой. Такая потеря. Свеча погасла так

скоро.

Дана сказала:

– Спасибо, но мы не дружили. Я ее никогда не встречала.

– Не нужно встречать лично, чтобы быть соединенной духом, – сказала Коринда. –

Ты ее знала.

– Нет, – начала Дана, но замолчала и кое–что поняла. – Погодите, откуда вы знаете о

том, что произошло с Мейси?

– Откуда я знаю, что ты говорила с ней во снах? Что она приходила к тебе сегодня в

школу?

Рот Даны раскрылся.

– Ч–что?..

Коринда выпрямилась и вскинула бровь, а потом раскинула руки. Указывая на все в

магазине  – кристаллы, витрины  с картами  Таро, кости,  мешочки  с рунами,  палочки и

сотни других предметов.

– Не хочу звучать напыщенно, девочки, но знать это – моя работа.

Нож   опустился   так   быстро,   что   Дана   не   успела   ни   подумать,   ни   остановить,   ни

двинуться. Вспышка серебра, и холодное лезвие прижалось к горлу.

– Ты мертва.

Она   попыталась   увидеть   нож   под   подбородком.   Ей   было   видно   смуглую   руку,

костяшки были в мозолях и шрамах, а рука принадлежала японцу. Он был почти на фут

выше   нее,   с   короткими   черными   волосами   и   пронзительным   взглядом,   полным

уверенности хищника.

Дана не двигалась.

Мужчина опустил нож и отошел. Дана повернулась к нему на миг и поклонилась. Он

поклонился в ответ.

–   Мертва,   мертва,   мертва,   –   говорил   человек,   объявивший   исход   до   этого.   Не

мужчина с ножом, а женщина.