— И я не могу пересесть?

Извозчик покачал головой.

— Никто вперед меня с места не двинется. Так как, до «Жоржа»? Или лучше другой отель, того же уровня, потому что в "Жорже " сейчас неуютно. Что-то там достраивают.

В животе Кошевого предательски забурчало.

— Вижу, ты тут все знаешь, — начал издалека. — На самом деле просто сейчас отель мне не нужен. Приехал в гости к давнему приятелю. Живет он на улице Лычаковской, это далеко отсюда?

— Не так уж. Думаю себе, вам, пане, Нижний Лычаков надо.

— Есть разница?

— И то большая. Нижний — то уважаемые люди живут, там сейчас много доходных домов для обеспеченных человек. Верхний — то нечто совершенно особенное. Батяр на батяре, еще и батяром погоняет. Это же надо, послал Бог соседство шановному панству.

— Ты уже не раз их вспоминаешь. Кто такие? Разбойники, бандиты, воры?

— Где там! Как встретите батяра — не говорите ему такого. Иначе враг на всю жизнь. Дебоширы, авантюристы, так у нас говорят. Ну, самое большое преступление, на которое способны, — кошелек потянуть у зеваки. Или часы золотые. Или прекрасные кожаные перчатки. С настоящими ворами и страшными головорезами, которых на Клепарове полно, лычаковские батяры не дружат. Только шановному панству от того не легче. Батяр… что вам сказать, батяр он и есть батяр. Сами увидите. Так на Лычаковскую вам? Номер какой, знаете?

— Девятый. — Адрес, указанный в письме, Кошевой заучил наизусть. — Только надо перед тем еще одно дело сделать, пане Гнатишин.

— О! Раз пассажиры панькаются — это что-то важное. Говорите уже. Без криминала?

— Без, — успокоил его Клим. — В любом случае, я так думаю, что нет. Дело такое — денег не имею.

Извозчик присвистнул, снова подбил шляпу пальцем кверху.

— Тю! А чего же вы садитесь ехать, коли нечем платить? Пешком прогуляйтесь, прошу пана! Погода аж какая файная.

— Ты не совсем верно понял, — хмыкнул Кошевой. — Платить есть чем. Обижен не будешь. Хотел сказать, не имею крон. Зато сто рублей есть, катеринка, вот.

Для наглядности, в подтверждение своих слов, Клим вытащил из кармана тощее портмоне, выудил оттуда и показал свое богатство — банкноту с портретом императрицы Екатерины Второй, на которую смотрел античный воин с мечом в правой руке, преданно приложив левую руку к сердцу.

— У нас такие не ходят.

— Знаю. Крон и крейцеров здешних не раздобыл. Поменять надо. Может, отвезешь в ближайший банк? Там и рассчитаемся.

Извозчик почесал затылок.

— Если да… можно и в банк, если хотите. Однако, как по мне, вам лучше на Нижние Валы.

— Это куда? Далеко?

— Во Львове все недалеко. Менялы там собираются, на бульваре. «Черная биржа», знаете.

— Там стоит считать?

— Да где! Наоборот, с ними проще договориться. Не надо показывать документы. И меняют так, как лучше всего. По более выгодному курсу, чем банк дает.

— Не обмахлюют?

— Что? А — нет, со мной нет. Хотя вообще такое у нас водится. Батяров на бульваре также не бывает. От тех всего можно ожидать. Но я часто до менял пассажиров вожу, некоторых знаю. Чего там — кого: сведу вас с Юзьом, — сказав так, для чего-то добавил: — Паном Юзефом.

— Пан, не пан, Юзеф, Юзьо — все равно. Чтобы деньги поменял. Вот тогда уже на Лычаковскую поедем, под девятый номер. Годится?

— Едем уже! Скакайте в дорожку!

Кошевой послушно примостился на пассажирском месте.