— Четвёртый где?

— Сбежал и объявлен вне закона поименно, документы поданы в прокуратуру. Но вопрос не в этом.

— Восстание закончено. Кто теперь прикрывает Ваши земли, граф?

— Никто, но тебя это не должно беспокоить. Я хочу, чтобы ты определился, чего ты хочешь дальше?

— А у меня есть выбор?

— Представь себе, есть. Я могу отпустить тебя. Собственно, и так не держу.

— Ну и куда я пойду? Ваша сиятельство… или как там, сияние? В общем, мне некуда идти.

— Это как раз твои проблемы. Если ты не уходишь, то на выбор, можешь остаться тут, как мой представитель, хотя вид у тебя непрезентабельный. А можешь воссоединиться со своими друзьями.

— С кем? Бывшими коллегами?

— Да.

— И где они? Ну то есть, Вы как-то забыли упомянуть, насколько фешенебельное то место, куда вы их «переселили»? Это номера в отеле «Риц» в районе Вандомской площади Парижа? Или они сидят на льдине, обнимают белого медведя, доедают последнюю ездовую собаку и вспоминают, как позволили себе гавкнуть на будущего барина?

— Нечто среднее. Они в каганате. Сидят на бережке реки. Хотя, какой к черту сидят? У них лопаты и топоры, они строят себе землянки и прочие не самые уютные жилища, у них есть ограниченный запас круп и муки для пищи, которую они готовят сами, и мясо в их каше только если они сами кого-то убьют.

— Ну, лучше, чем на каторге. Абсолютизированная свобода. Однако, выражаясь картёжным языком, я пас.

— Не хочешь к ним? А как же дружба?

— У меня нет друзей, барин. Если подумать, между всеми этими вариантами… А могу я спросить, вернуться на ротную базу в землях Кустового точно нельзя?

— Точно, — подтвердил я.

— Тогда я, с Вашего позволения, останусь тут. Мне, конечно, надо табака, сахара, мне надо оружия какого-то… А то степняки меня совсем не уважают.

— Будет тебе оружие. И раз уж ты тут остался, оставлю тебе кое-какой инструмент, чтобы ты обустраивал нашу стоянку. Времени у тебя до хрена.

— Мне бы что-то более творческое.

— Ты что, певец? — с сомнением спросил я.

— Почему сразу певец? Я рисовать умею.

— Хм. А если я тебе дам блокнот для рисования, нарисуешь портреты степняков, карту местности, подъезды к стойбищу и вообще, местные виды.

— Нарисую. При условии, что меня будут снабжать хотя бы чем-то полезным и я мог бы обменивать это у степняков на самое необходимое.

— Договорились. Теперь Тайлер.

— Что? — недовольно спросил детектив. — Вы меня тоже хотите сослать в эту жопу мира? Я чем-то прогневал тебя, Аркадий?

— Наоборот. Я хочу, чтобы ты стал министром внутренних дел каганата.

— Чего???!!! — вскочил детектив.

— Согласен, задача трудная. Для решения этого вопроса, для начала, я перевезу сюда твой самогонный аппарат. И снабжу тебя громадным запасом алкоголя.

— Ну…. Если это так нужно для общего дела.

— Да. Степняки, как ты и без меня знаешь, способны пить. А ты вотрёшься к ним в доверие по своему фирменному методу, чтобы заработать какой-то авторитет. Обживёшься тут, а я уговорю Юбу назначить тебя министром.

— Полиция?

— Главный полицейский каганата.

— Небось ещё и единственный? Я не стану патрулировать тут вымощенные конским каштаном дорожки.

— Это и не нужно.

— Ну участковый, только размер участка с две Швейцарии. Тоже такая себе перспектива.

— Министры и этим не занимаются. Тут главное, чтобы этот пост не заняли англичане. А степняки тысячи лет жили без всякой полиции, они от этой концепции далеки.