— Расследуется? — вскочил с места старший корреспондент «Уолл-стрит джорнал» Франклин Бреннер. — Кем расследуется? Имя независимого прокурора уже названо?

— Да нет же, нет! — Президент яростно замахал руками.

Но было уже поздно. Зал превратился в растревоженный муравейник: журналисты, помощники, телевизионщики, сам президент — все кричали, не слыша друг друга. Слова «расследование» и «независимый прокурор» произвели эффект разорвавшейся бомбы. И только корреспондент «Файнэншиал кроникл», сидевший в самом последнем ряду — это место было выделено ему еще во времена прежней администрации, — широко улыбался. Президент Уоррен всегда третировал его за слишком острые вопросы. Что ж, теперь пришла пора рассчитаться.

* * *

Уэнделл Смит оглядывал зал заседаний. Скоро полночь, а большинство из присутствующих — членов КОР — прилетели в Вашингтон меньше часа назад срочно организованными чартерами. Чтобы принять их, пришлось продлить обычные часы работы Национального аэропорта. Вид у всех был угрюмый. Единственное исключение — Харолд Батлер. Он улыбался. Смит тоже улыбнулся ему.

Батлер наклонился вперед. Сейчас он сотрет эту чертову улыбку с лица Смита и, видит Бог, сделает это с большим удовольствием.

— Так, так, Уэнделл, говорите, Борман — предусмотрительный человек? — Батлер не скрывал насмешки. — Настолько предусмотрительный, что нынче утром врезался в скалу, вместо того чтобы слушать песни, которые сейчас все поют про его банк. Впрочем, вы, быть может, еще не видели последний выпуск новостей.

Все члены КОР посмотрели на Уэнделла Смита. Они верили ему. И вот что из этого вышло.

— Видел, — спокойно откликнулся Смит. — И приношу извинения всем присутствующим. Я допустил большую ошибку.

— Извинения, Уэнделл, — слова. Вам следует уйти в отставку, — прошипел Батлер, и кое-кто закивал. — А еще я хочу, чтобы соответствующий сенатский комитет занялся расследованием ваших дружеских связей с Уоллесом Борманом. По-моему, тут не все так невинно, как кажется на первый взгляд. — На сей раз закивали многие.

— Ясно. — Смит опустил глаза. — Боюсь, вы несколько торопитесь, Харолд.

— Едва ли, — самодовольно откликнулся Батлер.

Смит поднялся и неторопливо направился к камину. Став прямо под гигантским чучелом орла и пристально глядя на собравшихся, он заговорил:

— Дамы и господа, полагаю, вам известно, что Уорнер Джеймс, президент и исполнительный директор «Д.П. Морган и К°» — один из близких моих друзей. Быть может, кое-кто из вас помнит, что до перехода в Федеральную резервную систему я работал в правлении этой компании. Весь сегодняшний день я провел в переговорах с Уорнером, и вот к чему мы пришли. В принципе компания «Морган» готова приобрести Южный Национальный, причем за очень приличные деньги. Не забудьте о трудной ситуации, в которой оказался банк. Посредником в сделке выступит инвестиционный банк «Уинтроп, Хокинс и К°». Со всеми вкладчиками рассчитаются сполна, будут выполнены и обязательства перед зарубежными депозитариями. В случае вашего согласия соответствующее заявление будет сделано не далее, как завтра утром. Рынок, надо полагать, отреагирует на него самым положительным образом. Полагаю, индекс «Доу Джонс» вернет все или почти все, что потерял за минувшие два дня. — Смит доверительно улыбнулся собравшимся. — Разумеется, Уорнер хотел бы убедиться, что я остаюсь на своем посту. Ему нужны гарантии, ведь это гигантская сделка, даже по масштабам «Морган».