— Вызывали, товарищ майор? — радостно поинтересовался он.

— Ответь мне, Железко, какого черта ты доложил о банде дежурному по дивизии? — спросил Петровский, барабаня пальцами по столу. — Кто тебя тянул за язык? Понятно, мне позвонил, но туда зачем? Ты понимаешь, что мотострелковый полк на ноги поднят!

Железко растерялся, щеки его зарделись, и, заикаясь, он ответил:

— Но я ведь не знал, что у них случилось…

— Ну вот, — комбат развел руками, — святая наивность! Он не знал! Что ты передал ему, Оборин?

— Со мной на связь выходил не командир роты, а сержант Сафаров, — поторопился сказать Железко. — Он сообщил, что рота следит за группой Джамала, я так и в журнале записал… А потом Сафаров сказал, что следующий сеанс связи — через двадцать минут. Но капитан Оборин на связь не вышел и на мой позывной не отвечал. Тогда я решил доложить об этом оперативному дежурному.

— Это правда, Оборин?

— Да.

Петровский, стоя перед столом, двигал плечами, руками, будто в нем разожгли костер.

— Пошел вон! — приказал он Железко и снова повернулся к Оборину. — Нет, это, бля, не война. Это фуйня какая-то! Я просто медленно шизденею тут с вами!! Ну, вот ответьте мне, военные, что я теперь доложу командиру дивизии? Вот он позвонит с минуты на минуту, и что я скажу?

— Что было, о том и доложишь, — ответил Оборин.

Комбат скрипнул зубами.

— Понимаешь, Паша, это только я могу слушать твою бредятину про всяких джамалов, хуялов, поебалов, а комдив спросит о результате! Ему нужны пленные и трофеи, ему цифры нужны! Понимаешь, ци-фры!

— Командир дивизии знает о моей договоренности с Джамалом.

— Ну ты посмотри на него! — возмутился комбат. — Что за пьяный базар? Командир дивизии знает… Паша, хрен ты моржовый, командир дивизии знает, что афганская колонна сожжена сегодня у Черной Щели! Вот что он знает! А я знаю, что это твоего Джамала рук дело!

— Джамал здесь ни при чем. Ты либо заблуждаешься, либо врешь.

Комбат замер на месте, широко расставив ноги и сунув руки в карманы.

— Оборин, ты дурак или трус? Никак не пойму. Или просто подонок? Кругом гибнут люди, лучшие наши люди, гибнут под пулями душманов, а ты, утирая сопли, даешь банде возможность спокойно уйти. Вот скажи, если я сейчас врежу тебе по харе — ты мне ответишь или нет?

— А ты догадайся.

— В общем, так, — процедил Петровский, наверняка догадавшись, как поступит Оборин. — С меня хватит! Я пишу рапорт командиру дивизии. Пусть сам разбирается с тобой… Ты у меня уже в печенках сидишь!

Он ходил широкими шагами по комнате, заложив руки за спину.

— Ну а ты что скажешь, Степанов? Что молчишь? Не хватило смелости открыть огонь?

Я вдруг неожиданно для самого себя ответил:

— Если бы я открыл огонь по безоружным людям, товарищ майор, то, наверное, перестал бы себя уважать.

— Ух ты! — Комбат остановился и с любопытством посмотрел мне в глаза. — Еще один рыцарь… Ну тогда ответь мне, о благороднейший, что помешало тебе арестовать бандитов и отвести их в ХАД? А? Не слышу ответа!

— Они для того и прятали свое оружие, чтобы не попасть в ХАД, — за меня ответил Оборин.

Петровский поморщился и замахал рукой.

— Все, хватит!.. Степанов, слушай боевой приказ: сейчас вместе с Железко берешь взвод и едешь на развилку дорог перед Бахтиараном. Оттуда по тропе вверх — Железко знает — и без лишнего шума вылавливаешь всех этих «друзей».