Дни, когда пережившие крушение самолёта лётчики беспомощно болтались на волнах в крохотной спасательной лодке или сидели в лесу, сутками ожидая, когда же их найдут, давно миновали. Спасательный жилет нынешних авиаторов оснащён современным радиомаяком, небольшим по размеру, но мощным, и передатчиком, позволяющим вести голосовое общение.

Сигналы маяков удалось поймать практически мгновенно, и три поста прослушивания определили местонахождение двух членов экипажа с точностью до нескольких ярдов. Майор Дюваль находился в районе парка, капитан Джонс в зоне лесозаготовок. В зимних условиях добраться до обоих было не так‑то легко.

Низкая облачность исключала использование вертолёта, а значит, оставалось только прибегнуть к старому способу: отправить группы спасателей. На первом этапе их предполагалось доставить вездеходами как можно ближе к местам поиска, а на втором результат зависел лишь от усердия, умения и физических возможностей спасателей.

Главным врагом попавших в беду испытателей был холод, а в случае с Никки Джонсом ещё и травма. Шериф округа Уотком доложил, что его отряд готов выступить и прибыть к месту встречи с остальными спасателями в городок Глейшер через тридцать минут. В городке жили лесорубы, знающие едва ли не каждую лесную тропинку, и они могли первыми добраться до штурмана. Получив точные координаты цели, шериф со своими людьми выступил в путь.

Чтобы поддержать штурмана, дежурный на базе Маккорд переключил шерифа на приёмник Джонса.

Служба Национального парка штата Вашингтон занялась майором Дювалем. Опыта этим людям не занимать; ежегодно им приходится вызволять из беды десятки туристов. Им знакомы не только все дороги, но и все тропинки. В их распоряжении есть снегоходы и квадроциклы. Поскольку майор приземлился благополучно, помощь медиков, к счастью, не требовалась.

Но время шло, и люди уже начали замерзать; особенно туго приходилось Джонсу, который не мог двигаться. Вопрос стоял так: либо спасатели успеют доставить замерзающим рукавицы, тёплую обувь, одеяла и горячую еду, либо холод прикончит их раньше.

Поисковикам не сказали, – поскольку этого никто пока не знал, – что где‑то в лесу есть ещё один человек и что человек этот очень и очень опасен.

Единственным подарком небес для выживших в Хижине церэушников стало то, что аппаратура связи практически не пострадала от удара низвергшегося из‑за облаков двигателя. В распоряжении командира был всего один номер, но большего и не требовалось. Защищённая линия соединяла затерянный в глуши бревенчатый домик с кабинетом заместителя директора Центрального разведывательного управления Мареком Гуминни в Лэнгли. С учётом разделявших их трех часовых поясов он поднял трубку около четырех пополудни.

Доклад Гуминни выслушал молча и, как могло показаться, спокойно. Он не орал, не бушевал, не стучал кулаком по столу, хотя и лучше многих понимал – управление постигла большая беда. Ещё слушая сбивчивый рассказ командира группы, Гуминни уже анализировал ситуацию. Два трупа могут подождать – при такой температуре с ними ничего не случится. Троим раненым требуется немедленная эвакуация. И, самое главное, необходимо как можно скорее найти беглеца.

– Вы можете принять у себя вертолёт? – спросил он.

– Нет, сэр. Очень низкая облачность, и вот‑вот пойдёт снег.

– Ближайший город?

– Мазама. От него к перевалу Харта идёт более или менее сносная дорога. Перевал в миле от нас. Дальше никаких путей сообщения нет.

– Вы – закрытый исследовательский центр, понятно? У вас крупный инцидент. Вам необходима экстренная помощь. Срочно свяжитесь с шерифом Мазамы. Пусть немедленно направляется к вам. Любым транспортом, какой только есть.