|
. — Разве только иногда подпалишь! — засмеялась Роза. — Да… если утюг очень горяч… Видите… я хоть и подношу его к щеке, чтобы узнать степень жара… да кожа-то у меня уж слишком груба… ничего не чувствует, — с невозмутимо серьезной миной отвечал Дагобер. — Да разве ты не видишь, что мы шутим, добрый Дагобер! — Ну, а если вам ваша прачка нравится, то не отнимайте у неё работу! Оно и экономней выйдет… а в дороге бедным людям все пригодится… Надо, чтобы нам хватило до Парижа добраться… а там уж за нас все сделают наши бумаги и медаль, что вы носите… надо по крайней мере надеяться, что так будет… — Эта медаль для нас святыня!.. Нам её дала наша мама, slhp`… — Так не потеряйте же её, смотрите! Время от времени поглядывайте, тут ли она. — Да вот она, — сказала Бланш. И она вытянула из-за лифа маленькую бронзовую медаль, висевшую у неё на шее. По обеим сторонам бронзовой медали были выбиты следующие надписи: Victime de L.C.D.J. Priez pour moi. Paris le 13 fevrier 1682 A Paris Rve St.Francoisn 3 Dans vn siecle et demi vovs serez Le is fevrier 1832. Priez pour moi. [Жертва О.И. — Общества Иисуса. Молитесь за меня. Париж 13 февраля 1682 г. В Париже улица св.Франциска, д. N 3. Вы будете через полтораста лет, 13 февраля 1832 г. Молитесь за меня.] — Что это значит, Дагобер? — спросила Бланш, разглядывая эти мрачные надписи: — Мама не могла нам разъяснить. — Вот сегодня на ночлеге обо всем потолкуем, — отвечал Дагобер, — а теперь уже поздно… спрячьте медаль, да и в путь… Нам ещё остается с час идти до гостиницы… Ну, взглянем в последний раз на этот холм, где был ранен ваш отец, да и в дорогу… живее на лошадь! Сироты бросили последний благоговейный взор на место, вызвавшее ряд грустных воспоминаний у их спутника, и с его помощью взобрались опять на Весельчака. Благородное животное ни на минуту не попыталось куда-нибудь отойти, как испытанный ветеран оно воспользовалось задержкой, чтобы пощипать сочной зеленой травы на чужой Земле, возбуждая аппетитом зависть в Угрюме, который спокойно лежал на траве, уткнув морду в лапы. Затем, когда все двинулись в путь, собака снова заняла место за хозяином. Почва становилась все более и более сырой и болотистой, так что Дагобер вел лошадь с большой осторожностью, исследуя сначала землю концом длинной палки; через несколько шагов он был вынужден сделать обход влево, чтобы попасть на большую дорогу. Прибыв в Мокерн, Дагобер справился о самой недорогой гостинице. Ему ответили, что имеется только одна гостиница «Белый сокол». — Ну, нечего делать, едем тогда в «Белый сокол», — отвечал солдат. 3. ПРИБЫТИЕ НА НОЧЛЕГ Не раз Морок нетерпеливо открывал ставню чердачного окна, выходившего на двор гостиницы «Белый сокол», чтобы подстеречь прибытие сирот и солдата. |
