— Верно! С этой легендой вы доберетесь до Западного фронта, которым командует генерал Деникин. Добейтесь встречи с начальником разведки капитаном Стрешневым. Тот предупрежден.

— Борис Николаевич, вы не боитесь, что немцам покажется странным: полковник — и вдруг разжалован до рядового?

— Такие случаи известны, а тут — оскорблен родственник самого министра. Уверен, они поверят той легенде, которую мы им преподнесем. Ведь еще ни один агент вашего ранга не переходил на сторону врага таким образом. Но приготовьтесь: немцы будут проверять вас очень жестко. — Вперил взгляд в Соколова. — Вас это не пугает?

— Пугливость — чувство нерациональное.

Нестеров постучал карандашом по столу, с расстановкой произнес:

— Если немцы не поверят вам, то последствия могут быть самыми печальными. Вас, граф, выручит только твердость при допросах. Стойте на своем — и точка!

— Да, мы все детали уже обсудили, но думаю, что импровизация может иметь место. Не так ли, Борис Николаевич?

— Разумеется! Работа в тылу врага — это сплошная, хорошо подготовленная импровизация. Нам трудно предполагать, как немцы захотят использовать вас. Есть новость: с начала апреля субмарина должна прибыть в Киль для профилактического ремонта. Но вряд ли это поможет нам, диверсия — очень тонкое место во всей нашей операции…

Соколов рассмеялся негромко, но почему-то задрожали висюльки люстры.

— Вот уж чего нам хватает, так этих самых «тонких мест»!

— Это так, — вздохнул Нестеров. — С какой стати немцы, которые с нового агента глаз не будут спускать, вдруг командируют вас на «Стальную акулу»?

— Но я буду искать такую возможность, понадобится — пойду на риск.

— Когда стоишь на эшафоте, не надо торопить палача! Нам трудно судить, как немцы захотят использовать вас. Не исключаю, что вы тут можете найти свой шанс. Но повторяю: такой важный агент нам в любом случае необходим. До передовой добираться как намерены: в офицерском вагоне или вместе с новыми боевыми друзьями — в «телячьем»? — Сощуренный глаз Нестерова глядел хитро.

— Разумеется, в солдатском! Зачем ненужный риск?

Нестеров ласково улыбнулся:

— Согласен. Работа разведчика сложна как раз тем, что трудности и неожиданные сюрпризы поджидают там, где их, кажется, и быть не должно. И сколько бы мы тут ни гадали, все равно случится нечто нежданное и нежелательное. Вот почему разведчик должен в любой обстановке сохранять хладнокровие и быть находчивым.

— Буду стараться!

— Вы отказались взять с собой золотые червонцы…

— Да, это опасно, немцы их найдут. Но мне пригодится хороший бриллиант. Подобный тому, с каким я ездил к фрейлине Васильчиковой в Глогнитц.

— Полагаю, вам не откажут. И в каблук сапога заделают.

Рекомендатель

Нестеров вдруг что-то вспомнил, оживился:

— Кстати, о золотых червонцах. В пятнадцатом году, в районе Торна, мы завербовали в германском штабе армии майора. Три месяца он пересылал нам важнейшие сводки, но вдруг исчез. Потом из германских газет мы узнали: наш майор расстрелян, как шпион. И провалился агент совершенно по-глупому: когда выходил из пивнушки, где гулял с приятелями-офицерами, у него лопнул пояс с золотыми монетами — нашими гонорарами. Офицеры помогли подобрать этот золотой урожай — более полусотни монет, но сообщили о конфузе штабиста в контрразведку. Там допрашивать умеют, с ущемлением детородных органов и прочее… Финал вам известен.

Соколов усмехнулся:

— Зачем было таскать опасный груз! Привязал бы к себе авиационную бомбу — не так опасно.