-  Верно, Гильде... От того, чтобы поговорить о Послании, я не удержусь... Собственно, затем мы здесь и собрались. Чтобы поговорить о Послании. О самом древнем и важном для рода людского Послании...

    -  Таковыми пока что считаются Евангелия, - сухо парировал я велеречивое вступление Хайлендера в любимую, видно, им тему.

    -  Евангелия не такой уж древний документ, Гильде. То Послание, о котором говорю я, старше Святого Писания в десятки тысяч раз. Даже - в сотни тысяч. Оно древнее ископаемых ящеров, это Послание...

    -  Тогда оно, пожалуй, и не людям вовсе было адресовано, - пожал я плечами. - И даже не динозаврам. Наверное, просто от одного бога к другому...

    Меня самого поразил этот странный, холодновато-академичный тон, который неожиданно для самого себя выбрал я для разговора с профессором. Впрочем, такое довольно часто случается с определенным типом людей именно в тот момент, когда решается их Судьба. Я знал это из того минимума психологической премудрости, который положен мне по чисто профессиональной надобности. И удивляться, собственно говоря, не должен был бы. Да я и не тому удивлялся, что странное хладнокровие овладело мной. Я удивлялся чему-то другому.

    Такое чувство посещает вас иногда во сне: ты вдруг узнаешь о себе нечто такое, что напрочь меняет всю твою жизнь. Только вот, проснувшись, никогда не помнишь - что. С тобой не остается ничего, кроме только этой странной, оттуда - из сна - пришедшей и тем не менее твердой уверенности в том, что что-то ушло от тебя навсегда и так, как было до этого, не будет уже никогда больше... Сейчас это чувство владело мной и заполняло мою душу ледяной, темной водой. Осиный яд уже был во мне.

    -  От одного бога к другому? - Хайлендеру чем-то понравилась эта формулировка. - В этом вы, пожалуй, правы. Тот, кто отправлял Послание, вовсе не имел в виду того, что его получатели всенепременно будут ходить на двух задних конечностях и переговариваться с помощью звуков. Достаточно было того, чтобы они могли читать генетические тексты и были способны заниматься генетической инженерией. Не важно как - с помощью ли рук и ферментных препаратов, с помощью ли телекинеза, магии и нечистой силы - не важно...

    -  И что же сказано в этом Послании? - задал я ожидавшийся от меня вопрос. - И кто его послал? Как всегда, господь бог - грядущим поколениям?

    -  Именно для этого вы и нужны нам, - прервал меня Хайлендер. - Вы прочитаете Послание. Только читать вы его будете не глазами. Его будут читать ферменты ваших клеток, их молекулярные рецепторы, мембраны синаптических контактов. А вы уже станете для нас его переводчиком. И тогда оно заговорит с нами на языке людей. Впрочем, я вижу, мне придется начинать издалека...

    Я продолжал неприязненно смотреть на своего велеречивого собеседника. Его манера говорить донельзя раздражала меня. Но я уже имел некоторое представление о складе ума и характере научного руководителя «ЛГ» и потому даже не пытался остановить его. Это был самый короткий путь, которым в предложенных обстоятельствах можно было добраться до истины. Иным способом выражать свои мысли профессор Хайлендер пожалуй что и не мог. Вообще, никогда и нигде. Разве что на пожаре...

    * * *

    -  Эта история началась давно, - профессор с удовольствием затянулся дымом хорошо соусированного табака. Чувствовалось, что ему не впервой излагать свою фирменную байку. Укрывшийся в тени Майкл зевнул - настолько незаметно, насколько ему позволяли талант и обстоятельства.

    -  Давно... - продолжил Хайлендер. - Еще тогда, когда жив был сам старый Лекси Грир. Собственно, он и начал ее - эту историю.