– Привет, дорогая,– сказала она, обнимая меня одной рукой: так ей было удобнее после очередной пластической операции.

– Папы нет? – с надеждой спросила я.

– Уехал куда-то по делам,– счастливо сообщила мама.– По-моему, повез избирателей в Лондон, как делает каждый год.

Справедливости ради скажу: как член парламента папа пользовался среди местного населения большой популярностью. С любым, кто не доводился ему близким родственником, он находил общий язык, был немыслимо мил, всем предлагал билеты на экскурсию по зданию парламента. Выступал за горячо поддерживаемые идеи: да – фунту, полям для игры в крикет, развитию национального бизнеса; нет – громадным супермаркетам, вегетарианству и всему небританскому. На митингах и собраниях отец был готов выступать по нескольку часов кряду. Должна признаться, я даже уважала папу за твердость убеждений, хоть и не всегда соглашалась с его высказываниями.

Спрашивать, кому именно из избирателей он показывает здание парламента, ради маминого спокойствия не следовало. Я и не стала этого делать.

Пройдя в кухню, я ужасно удивилась, увидев на столе вазочки с джемом и два бисквитных торта.

– Это ты сама испекла? – спросила я.

– Что? Нет, купила,– ответила мама.– Немножко тронулась умом.

Мамино «немножко тронулась умом» означало «взбесилась и купила все, на что только упал взгляд». На Бонд-стрит, листая каталог «Боден», на деревенских праздниках – порой мама делала покупки с той же целью, с какой иные женщины занимаются йогой: дабы обрести душевный покой.

– Хочешь кусочек торта, дорогая? – спросила она.– Лучше уничтожить все улики до папиного возвращения.

– Мел говорит, что в этот раз не даст нам пощады,– провозгласила Эмери, появляясь в дверном проеме.– Так что держись, мамочка.

Я положила на стол папку.

– Да, все правильно, уж не обессудьте. Как я, по-вашему, буду заказывать приглашения, если вы не можете назвать даже точное количество гостей?

– Все слишком запутано, дорогая,– вздохнула мама.– Отец все время собирается позвать кого-то еще, потом передумывает… Уильям до сих пор не знает, не оскорбительно ли будет пригласить его детей, поэтому мы и решили ждать до последнего, а там действовать по обстоятельствам.

– К свадьбе Аллегры ты подходила серьезнее,– напомнила я.– Планировала ее прямо как военную операцию.

– Да,– согласилась мама.– Но сама Эмери гораздо более… спокойный человек, чем Аллегра. И потом, после той свадьбы меня чуть не хватил удар, ты же помнишь.

Еще как помню. Статья в «Дейли мейл» подняла настроение каждому, с кем я работала в ту пору в одной конторе.

– В любом случае, Мел, я разослала всем потенциальным гостям открытки с напоминанием о дате свадьбы,– гордо сообщила Эмери, отрезая себе полупрозрачный кусочек торта.– Да– а-а-вным-давно.

– Правда?

Я оживилась. Похоже, катастрофы удастся избежать. Быстро раскрыв папку, я стала перебирать бумажки.

– Молодец, Эм! Список здесь?

Молчание. Я подняла глаза и увидела виноватые взгляды мамы и Эмери.

– Только не говори, что потеряла его!

Сестра уставилась в одну точку, мама явно

заволновалась.

– Эмери! – рявкнула я.– Так кого ты пригласила?!

Мамина рука зашарила по столу в поисках пачки сигарет.

– Мама, хотя бы ты должна была запомнить,– сказала я, поворачиваясь к ней.

– Боже, Мелисса! Ты ворчишь почти как отец,– пробормотала она.

Меня охватил страх.