Усач провел нас в комнату, где стояло несколько компьютеров; за одним из них сидел светловолосый молодой человек и работал, игнорируя наше присутствие. Игорь оказался малоприятным субъектом с лицом, которое поминутно искажалось нервным тиком. Он был похож на бандита, да и был им, — как я узнала впоследствии, он был правой рукой Дона, и его действительно боялись.

— Зачем ты ее привел? — без всяких предисловий и приветствий спросил он Генку.

— У нее к тебе дело.

— Ну? — Теперь Игорь уже обращался ко мне, так и не удосужившись ни встать, ни предложить мне сесть.

— Нет, у меня дело не к вам, а к самому Артуру. — Я решила не уступать ему в наглости.

— Да кто ты такая, чтобы идти к нему? Тебе что, назначено? — Его цепкие глаза оглядывали меня с ног до головы; видно было, что он пытается меня классифицировать: для девушки, с которой можно приятно провести время, я уже немолода, а деловая женщина вряд ли придет в компании Генки-рыжего.

Тут нас прервали: в комнату вошел темноволосый паренек с унылыми глазами и сообщил:

— Игорь, только что звонили из Краснодара, они сказали, что денег у них нет.

Игорь мгновенно забыл про нас и схватился за телефон, стоявший перед ним на столе. Грязно выругавшись, он пытался дозвониться куда-то по межгороду, но это ему не удалось. Но с кем-то он все-таки связался, и последовал монолог, из которого я запомнила одну фразу: «Чтобы деньга были завтра». Когда он положил трубку, руки у него тряслись.

«Психопат», — подумала я про себя.

— Ну, что надо?

— У меня к Артуру личное дело, — ответила я, повышая голос с тем расчетом, чтобы меня услышали в соседних помещениях. Мой расчет оправдался, потому что тут же кто-то с заметным кавказским акцентом спросил:

— Игорь, кто там?

— К вам тут какая-то дамочка.

— Пусть войдет! — Всего два слова, но произнесенные так, что спорить Игорь не посмел. Но провожать меня к Дону тоже было ниже его достоинства. Он позвал усача и велел отвести меня к главному.

Мы вышли в коридор и вошли в просторное помещение, где трое молодых людей с накачанными мышцами — двое явно выходцы со знойного юга, третий же с физиономией обычного деревенского ваньки — смотрели телевизор, уткнувшись в экран. Как позже я узнала, это были личные телохранители Дона. На меня они внимания не обратили — шла «Дикая Роза», и они всей душой были там, где живут необыкновенно красивые мужчины и женщины и кипят бурные страсти. Когда я проходила через комнату, на экране крупным планом появилось лицо актрисы, очевидно, в очередной раз расставшейся с возлюбленным; по щеке у нее катилась крупная глицериновая слеза. Мне показалось, что один из охранников тоже смахнул слезу…

Краем глаза я заметила, что на одном из столов валяются потрепанные, видно, читаные-перечитаные женские романы из любовной серии. Что ж, чтиво под стать мексиканским мыльным операм… Подумать только, чувствительные мафиози, забросившие все свои дела и отложившие в сторону автоматы, чтобы сопереживать страданиям какой-нибудь Марианны!

Усач — его звали Ашот — открыл дверь в кабинет и пропустил меня вперед. Навстречу мне поднялся крупный мужчина неопределенного возраста — ему можно было дать и сорок лет, и пятьдесят — с лицом, изборожденным морщинами; но это его не старило, а, наоборот, оставляло ощущение внутренней силы. Он был некрасив, но тем не менее внешность его произвела на меня приятное впечатление; более того, я сразу почувствовала к нему симпатию, как будто он распространял вокруг себя какую-то положительную ауру.

Очевидно, и Артур тоже сразу же почувствовал ко мне расположение.