Постепенно мужчины тоже начали принимать участие в разговоре. Володя — так звали молодого человека в очках — задал ей вопрос относительно ее отношений с мужем и тут же покраснел до корней волос. Виолетта бросила на него гневный взгляд и не удостоила ответом. Библейскому красавцу повезло несколько больше: он расспрашивал Аргамакову о более нейтральных вещах, и в голосе его звучало неподдельное сочувствие. Поэтому, когда Лилия Андреевна заявила, что предварительная беседа на сегодня закончена и отныне с ней будут работать один на один, я не удивилась, услышав слова Виолетты:

— А кто будет моим психоаналитиком? Я бы предпочла Вадима Анатольевича.

На лице главного психоаналитика не отразилось ни удивления, ни обиды. Она на несколько секунд задумалась и таким же ровным тоном произнесла:

— Хорошо. Я хотела предложить вам поработать со мной: я кандидат психологических наук, и опыта у меня побольше, но если вы предпочитаете Вадима Анатольевича, то я не возражаю. — И добавила малопонятную для пациентки фразу: — Может быть, это и к лучшему: отношения трансфера легче установятся у вас с мужчиной. — И с этими словами она нас отпустила.

Вместе с нами в коридор вышел и явно польщенный Вадим Анатольевич: я удивилась этому странному сочетанию — типично русские имя и отчество при ярко выраженной иудейской внешности. Он пригласил Виолетту пройти в его крохотный кабинет и извинился передо мной за то, что мне придется подождать.

Оставшись одна в коридоре, я предалась мрачным размышлениям. Трансфер трансфером, но это весьма опасное сочетание — психически неустойчивая и испорченная красавица и слишком привлекательный для того, чтобы быть хорошим врачом, мужчина. Трансфер, по Фрейду, — это установление особых отношений между врачом и пациентом; как полагал гениальный австриец, нуждающийся в помощи человек проецирует на психоаналитика свои чувства, он становится ему как бы самым близким, самым любимым человеком. В переводе на обычный русский язык, если речь идет о пациентках-женщинах и врачах-мужчинах, это означает, что пациентка просто-напросто влюбляется в своего терапевта, даже старого и некрасивого. Если же психотерапевт молод и похож на героя девичьих грез, это может иметь самые непредсказуемые последствия… Неписаный кодекс чести психоаналитиков и психотерапевтов гласит, что в процессе лечения исключаются любые контакты между ними и пациентами, кроме чисто терапевтических. Но этика этикой, а человек слаб: что делать рядовому специалисту, если сам Юнг не смог удержаться от соблазна? Я уже с ужасом представила себе, как между Виолеттой и Вадимом завязывается роман, как она уходит от Аргамакова, как вместе с Виолеттой уходят всякие надежды на инвестиции, и разъяренный Аргамаков, а вместе с ним и владельцы «Компика» обвиняют во всем меня… Как я ненавидела в этот момент навязанную мне роль дуэньи!

Хотя в общем сотрудники Международной ассоциации произвели на меня благоприятное впечатление, я никак не могла отделаться от предубеждения — не против психоанализа как такового, а против недоучившихся психоаналитиков российского разлива. Недавно Рафаил поведал мне отвратительную историю, которую рассказала ему пришедшая на прием вдова. У нее, довольно молодой женщины, трагически погиб муж. Ее семнадцатилетний сын тяжело переживал смерть отца, и родственники посоветовали ей обратиться к психоаналитику. Этим психоаналитиком оказался молодой мужчина с кудрявой шапкой волос, которая придавала ему артистический вид. Мальчик стал регулярно посещать доктора Тархана (так звучала его фамилия, я постаралась ее на всякий случай запомнить), и его самочувствие на глазах стало улучшаться.