— У Эльвиры серьезно заболел внук, и ей срочно нужны деньги. Конечно, она подождет, займет, она в конце концов на проценте, но такой классный бухгалтер, как она, в любой большой фирме получал бы миллионы… — начал Женя.

— Что делать, надо всем подтянуть пояса. — Голос Юры звучал сурово.

— Может, отправить людей в отпуск? — Женя, наоборот, держался неуверенно. Чувствовалось, что он в бизнесе недавно. — У нас есть в запасе кое-какие программы, и если сейчас их продать, можно расплатиться с сотрудниками…

— Нет, ни в коем случае. Мы не можем подарить своим конкурентам ноу-хау, эти программы нужны нам для дальнейшего развития. — Интересно, откуда в моем брате такая жесткость? Что-то я ее раньше не замечала.

— Боюсь, если дела и дальше пойдут так, половину сотрудников придется просто уволить… Тут в разговор вступила я:

— Двоих уволить надо прямо сейчас; твою возлюбленную Милочку — не красней Юра, — и Толю. Если вы этого не сделаете сегодня, то через два месяца вам не придется никого увольнять: сами уйдут. Милочка, насколько я понимаю, занимается интригами, нашептывает всем на ухо что-то исподтишка, а Толя в последнее время вообще не работает, а только разглагольствует. Я уже вам говорила об этом раньше, но вы меня не послушали.

— Ну и пусть все уходят… Миша останется, а это самый ценный кадр. Когда наши дела наладятся — а я убежден, что это будет скоро, — мы наберем новых сотрудников, а может быть, кто-нибудь из них попросится назад.

— Они уйдут не просто на все четыре стороны — они уйдут прямо в «Аргус», к вашим конкурентам. Это ведь классные программисты, все сплошь хакеры, они живут не в нашем мире, а в виртуальной реальности. Когда ваши дела наладятся — я сделала акцент на слове «ваши», сегодня я старалась отделить себя от «Компика», — «Аргус» наберет обороты, а вы останетесь без специалистов.

— Что же ты предлагаешь? Уволить этих двоих прямо сейчас?

— Нет. Давайте сделаем маккиавеллевский ход. Уменьшим им жалованье. Конечно, это несправедливо, но все равно, насколько я понимаю, сейчас денег у вас нет, и вы никому ничего платить пока не собираетесь. Они обидятся и уйдут сами.

Тут в дверь постучали, и появился Толя — как будто почувствовал, что речь шла о нем. Я слезла со стола, схватила свою сумочку, папку с документами и заявила, что мне пора идти. Я была зла на брата, а заодно и на Женю — пусть сами занимаются таким неприятным делом, как выставление сотрудников за дверь. Тем более что Толя, судя по выражению его физиономии, пришел с претензиями, что облегчит им задачу.

Толя покинул «Компик» в тот же день, громко хлопнув дверью. Мила ушла сама через неделю: перед уходом с ней долго разговаривал Женя. Юра с ней так и не попрощался.

Так в «Компике» произошло сокращение штатов.

Финансовые неурядицы «Компика» я тут же прочувствовала на себе: так как я была своя, то Юра перестал мне платить первой. Мне смешно вспоминать, как я ждала свой любимый «Москвич» из ремонта, теперь разъезжать на нем я все равно бы не смогла: бензин для меня слишком дорог. Меня спасало то, что за мной регулярно приезжал Витя на «опеле» Аргамаковых, даже если мы с Виолеттой никуда не направлялись, он отвозил меня на Ордынку, где теперь во мне нуждались практически каждый день.

Я вынуждена была ограничивать себя во всем. Еще счастье, что в изобильные времена я запаслась колготками. Когда-то, в юности, я любила повторять, что мой будущий муж разорится на колготках.