— А ты, Дит, пессимист, — фыркнул некромант, подхватывая картину. — Куда ее нести?

Я легко улыбнулась и выскользнула из дома. Нужно было поговорить с драконом. Наконец решить, что делать. И понять, что нас связывает. А еще поверить в его существование. Последнее, наверное, было самым сложным. После того как тебе двадцать пять лет вдалбливают в голову, что все драконы давно мертвы и посмотреть на них можно только на картинах… Словом, сложно воспринимать присутствие одного из представителей этих великолепных бестий так близко.

“Долго же ты”, — недовольно протянул Адахар, растянувшись на песке под палящими лучами светила.

“Не очень”, — я села рядом с драконом, протянув ноги перед собой. — “Так что ты говорил о признании”.

Он фыркнул, поднял голову и посмотрел на меня то ли с укоризной, то ли с жалостью. А потом поднялся на лапы, вытянул шею и хлопнул крыльями. Песок от воздушной волны взлетел, ударил меня в лицо.

“Что ты делаешь?” — возмутилась я, вытряхивая его из волос и протирая глаза.

“Привожу тебя в чувства, Ирис”, — с недовольством протянул он. — “Ты ведь до сих пор не веришь в то, что перед тобой дракон”.

“Я в последнее время мало во что с первого раза верю”, — согласилась я с ним, оставшись сидеть, только ноги под попу подогнула. — “Так что, расскажешь, что там с признанием?”

“Я твой дракон”, — как само собой разумеющееся ответил Адахар. — “Я был рожден драконицей, которая присягнула на верность семье де Вальде. А значит, и я присягнул. Но так как моя мать мертва, как и те, кому она поклялась… Нам нужно повторить этот ритуал”.

— А зачем? — я заговорила вслух. — Ты можешь ото всего отказаться, улететь в свободное странствие. Найти себе хорошее место для дома и не переживать о делах мелких людишек. Адахар, — я посмотрела на дракона, — сколько тебе сейчас лет? Тридцать? Тридцать пять? Ты молодой дракон. Такие, как ты, живут свыше тысячи лет. Зачем тебе ввязываться в эту войну? Зачем рисковать собой?

“Ты отговариваешь меня”, — недовольно мотнул хвостом он. — “Это из-за той виверны?”

— Не только из-за нее, — я не могла заставить себя посмотреть на дракона. — Я подвела не одну бестию. Я погубила теневую крылатку. Сделала ее нежитью, а потом она прилетела меня спасать. И лишилась второй жизни. Я обратила водную мантикору в умертвие. И это только за последние несколько месяцев.

“И что это должно изменить?”

— То есть? — я наконец посмотрела на дракона. — Ты ведь понимаешь, что твоя жизнь будет под угрозой. Пусть дракона и не так просто убить, но Горейн Эвуд погубил уже одного…

Я осеклась, ведь речь шла о его матери.

“Ты все правильно поняла, Ирис”, — с недовольством протянул Адахар. — “Этот человек убил и мою мать. Я тоже хочу отомстить. А потом… потом я всегда могу попросить отпустить меня, если не захочу быть рядом. Разве нет?”

— Сможешь, — согласилась я. — И я отпущу тебя без единого требования. Только если ты уверен.

“Я чувствую, что тебя смущает мой возраст”, — качнул головой дракон. — “Об этом не переживай. Это до признания я не могу подпитываться магией”.

— Хочешь сказать?.. — я осеклась и моргнула.

“Да. Если ты признаешь меня, я получу частичку твоего дара. И смогу подпитываться магией извне. И, соответственно, взрослеть быстрее. Это сейчас перед тобой дракон-подросток. Мне не потребуются годы, чтобы повзрослеть. Мне нужна будет только магия”.

— Речь ведь только о физическом теле, — уточнила я скорее для себя, чем для него.