Адептка поставила на стол миску, добавила щепотку соли и выдала ему вилку. Стоило огромных усилий есть осторожно и медленно, делая вид, будто он пробует тартар впервые. Хотя, зная, что Малкольм участвовал в войне, Анастасия могла бы и предположить, что с традициями демонов он знаком не понаслышке. Но этот вариант, когда они неторопливо ели из одной миски сырое мясо со специями и яичным желтком, его тоже вполне устраивал.

– Так что с кулинарным конкурсом? Будем оценивать внешний вид супчика с лапшой или чистоту комнат адепток?

– М-м-м… – Задумавшись, Анастасия облизнула вилку.

Малкольм никогда не имел отношений с девушками своей расы (а демоны и оборотни хоть и ненавидели друг друга почти так же сильно, как люди и нелюди, все же когда-то были одним народом). До сих пор он даже не представлял, как возбуждающе выглядит красивая девушка с рожками, с аппетитом уплетающая мясо. Как она языком ловит кусочки, как с наслаждением облизывается и как нетерпеливо ждет своей очереди залезть в миску. Вряд ли Анастасия вообще понимала, что ее тяга к тартару – вовсе не из-за места, в котором она выросла, но Малкольм не спешил ее просвещать. Он просто вкусно ел и даже не обращал внимания на тыкающегося в ноги Осю, которого явно возмущал тот факт, что едой в этом доме наслаждаются все, кроме него.

– А у вас какой бюджет на конкурс? – спросила адептка.

Бюджет? Конкурс? О чем она?

Ах, конкурс. Точно. Ему стоит уже перестать терять голову при виде еды и вспомнить, что репутация нарабатывается годами, а теряется… теряется после одной тарелки тартара, съеденного на пару с дочерью злейшего врага и лучшего друга одновременно.

– Да неограниченный, – фыркнул Малкольм.

Пусть ректор порадуется тратам. Даже оправдание можно не придумывать: откуда Малкольму знать, сколько денег можно потратить, он ведь никогда не занимался конкурсами!

– Тогда можно нанять разносчиков, которым платит мэрия. Чтобы они забрали у всех участниц приготовленное на конкурс и разнесли по членам жюри. А в условиях прописать, что все должны приготовить порционные блюда.

– Договорились. Что дальше? О демоны, одаренность… Вот скажи мне, адептка Драйвер, какую именно одаренность должны продемонстрировать самые красивые адептки академии, находясь на карантине? Альтернативную?

– Может, вы нас недооцениваете? Я же сегодня погасила магию сама, – чуть улыбнулась Анастасия.

– Хочешь дойти до финала? – в ответ спросил Малкольм и тут же пожалел: с нее мигом сошла улыбка, а в глазах появилась грусть.

Пока они, незаметно для самих себя, приканчивали целую миску сырого мяса, Ося нетерпеливо вертелся в ногах. Быстро поняв, что спасение голодающих – дело лап самих голодающих, тролль использовал весь арсенал доступных средств. Вздыхал, жалобно смотрел, укоризненно качал всем тельцем сразу. А потом пошел в атаку носом: вскарабкался на ближайший стул и сунулся в почти пустую миску.

– Не лезь на стол, – буркнул Малкольм и отпихнул нос в сторону. – Сейчас покормлю.

И уже для Анастасии добавил:

– Может, отменить?

– А можно?

– А кто мне запретит?

– То есть менять регламент с условиями участия нельзя, а отменять самый главный этап можно? А если кто-то хочет не только красивую жену, но и умную?

– Это он зря, – фыркнул Малкольм.

Ося снова сделал попытку влезть в миску и снова получил по носу. Видимо, голод отключил у тролля природную пугливость и толкнул на безрассудные вещи – от привычного «чпок» Ося удержался.

– Сказал: сейчас покормлю. Хорошо, тогда конкурс одаренности будем делать теоретический.