— Почему ты не в боевой форме? — прокричала я Дьяру.

— Полная ипостась владыки разворотила бы тут все. Ты можешь пострадать. И твой отец.

— А промежуточный вариант?

Он промолчал, отбиваясь от слишком рьяных адептов Смерти. Жаль, что Дьяр не может прикинуться крылатым утесом средних размеров. Уж не блокирует ли смертная магия изменения живой формы так же, как и его магию Тьмы и Теней?

Оба жреца Смерти, безрогий евнух и его брат, оставили нас на растерзание своей своре и, отбежав к алтарю, ползали, исправляя поврежденные руны. А в центре ритуального круга лежало что-то странное, мерцающее, но непонятное. Я не могла опознать в сломанной груде, кого жрецы приготовили в жертву, но сердце отчаянно сжалось: папа? где он?

«Хозяйка! — внезапно ворвался в сознание крик Шурша. — Мы тут! Мы идем!»

Пространство пещеры заполнилось гулом и шорохом, полупрозрачные тела драконов появлялись из разлома верхнего яруса, откуда вывалились мы с Вайрой. Окружавшие нас адепты культа Смерти падали как подкошенные. Их не успевали заменить те, кто появлялся из колонн, как вода из фонтанов.

— Держись, сын! — раздался крик, и я с радостью узнала голос Сатарфа.

А с противоположного конца сотрясающейся от криков пещеры донесся еще один звонкий клич:

— Дочка, я иду!

И мелькнула серая оскаленная морда волкодлака, умудрявшегося рвать врагов даже свисая из бережно державших его драконьих когтей. Царица Эльда, оседлавшая того же дракона, отсалютовала Сатарфу, свесившись набок и снеся голову орку. Орда, наседавшая на нас с Дьяром, дрогнула.

Дьяр, словно у него открылось второе дыхание, пробил теневой путь, и к нам присоединились его демоны: гигант Сэйван, Янге, глава ковена Рихт и даже новый ректор, успевший показать мне знак восхищения. Ура, надеюсь, если выживу, он не отправит меня на пересдачу.

Эльда, умудрившись создать даже в этом хаосе Лунный мост, открыла путь Берре и ее стражницам.

Но ни драконы, ни Сатарф, ни Эльда не успели добраться до жрецов Мортара.

Вспыхнули двадцать четыре сосуда по ободу ритуального круга. Вспыхнул мертвенным светом сосуд в его центре, и неподвижная, обескровленная мужская фигура, на груди которой он стоял. Отец?

— Папа! — отчаянно крикнула я и едва не лишилась головы, пропустив удар архета с мертвыми глазами. Но мама вовремя метнула дротик, вонзившийся врагу в глазницу. Он выдернул его, как занозу из пальца, и снова размахнулся, но тут уж я не оплошала, и его голова покатилась, срезанная лунным мечом.

Путь к ритуальному кругу запрудила новая волна адептов Смерти, хлынувшая из колонн и даже, казалось, из стен.

Алтарь с грохотом повернулся противосолонь, как часовой круг против движения стрелок, и вращение ускорялось. Жрецы и адепты Смерти уже не обращали на нас внимания: отхлынув и оставив нас растерянно оглядываться, все они с ликующими воплями опускались на колени вокруг алтаря и простирали к нему руки.

Убивать несопротивляющихся врагов оказалось слишком противно. Но не для драконов. Они пожинали свою жатву десятками.

— Как заклинить этот хургов круг? — я была в отчаянии.

Четырехкрылый — богиня, ты видишь это чудо? — Сатарф отвлекал одного из жрецов Мортара, рогатого. А царица Эльда куда более успешно наседала на безрогого евнуха, предателя Хаоша. Поздно. Их вмешательство уже не могло остановить или хотя бы замедлить вращение гигантской печати. А то, что это была печать, закрывавшая Мортару путь в наш мир, я уже не сомневалась.

Жрецы только хохотали, вновь и вновь поднимаясь после смертоносных ударов Сатарфа и Эльды.