— А ты манипулятор, отец. Ты решил таким образом подтолкнуть Ирека, чтобы он влюбился и не вздумал сделать последний шаг в сделке с драконом Смерти?

— Вообще-то я хотел, чтобы ты расправила крылья. Я их еще не видел, а крылья много скажут о силе мага. Но и задняя мысль была, ты права. Мне понравился этот парень. Я бы его даже к себе в Академию пристроил, если честно.

— Демона?

— И что? Их у нас тайком обучается с десяток. Думают, я не знаю. Большинство из них — соглядатаи, и к серьезным знаниям их не допустят. Отчислю всеми правдами и неправдами или переведу в провинцию, а самых способных перевербую и пристрою себе на пользу. Но пусть сначала пропитаются нашей атмосферой, нашими бедами и радостями, подружатся со светлыми магами. И вражды в мире станет меньше. Если и будут они ненавидеть светлых, то меня, а не друзей-однокурсников. А я как-нибудь переживу. Ты знаешь, какая у меня мечта — вернуть золотой век магии. Ради этого я выжил. Прячусь столетиями. Но мне нужно с кого-то начать, чтобы обмен с Тархарешем стал открытым. Ирек идеально подходит. Демон, но не совсем.

Он подошел к окну, поймал взглядом блистающую, суматошно мечущуюся в небесах звездочку. Улыбнулся мечтательно:

— Этот золотой мотылек стал бы символом нового единения магических наук.

— Ты, кажется, собирался по делам? — жестоко подрезала я папины «крылышки». Кстати, я бы тоже не отказалась посмотреть на его настоящие крылья.

— Я быстро. Полчаса, не более, — усмехнувшись, светлый маг направился к двери. Интересно, почему он не захотел при мне портал открывать?

Я кивнула, а сама не могла оторвать взгляда от нестерпимо сверкающей в небесах золотой искры.

ГЛАВА 14

Разоблачение

«Великая Тьма, дай мне силы отпустить ее!» — почти простонал Дьяр, сжав кулаки и наблюдая, как исчезает за кованой дверью башни стройная, вызывающе светловолосая фигурка.

Никогда еще синеглазый темный маг так не пугался, как в тот миг, когда его позвала магия ками-рани.

Тьма ласково поцеловала его сердце и словно окутала мягким толстым одеялом — все чувства стали приглушеннее. И тоска, и нежность, и ревность. Дьяр не мог не заметить влечения своего брата к этой девушке.

Если бы молодой правитель не знал, что лунные девы не выносят принуждения, как не поет в клетке соловей, то он ни за что не позволил бы Иреку приблизиться к Лике даже на шаг.

Но он помнил слова Сатарфа, сказанные перед уходом: «Я слишком поздно понял тайну сельо, сынок. А ведь это так просто: луна светит только отраженным светом. А это значит, что она откликнется только на твои настоящие чувства. Чтобы зажечь любовь лунной девы, ты должен стать для нее солнцем, а она должна стать для тебя богиней, для которой ты горишь. Тогда твое сердце сумеет заговорить с ней на одном языке. Сельо отдает тебе жизнь, сердце и душу, но ты сумеешь их взять, только если сам готов отдать ей все».

Но как может стать «солнцем» такое темное и мерзкое существо, как владыка Тьмы и Теней? Вон, девчонка до сих пор содрогается, забыть не может его кошмарный лик в ночь коронации. Каков «свет», таково и отражение. Демоны могут испытывать только страсть, похоть и вожделение. Это хищники, не способные на светлые чувства. А любовь — это к рыцарям Света, магам Белой империи. И уж отец Лики, как назло, оказавшийся архимагом Света, вряд ли смирится с высшим демоном в качестве зятя.

А Лике только запрети…

Так что пусть девчонка посидит взаперти у белого папаши. Наверняка Алиана взбесит написанная Дьяром записка, где Лика названа его невестой, и архимаг сделает все, чтобы запереть драгоценную дочку подальше от Тархареша и его рогатых обитателей, в том числе от притаившегося где-то тут убийцы.