Погода ухудшалась. Машин на дороге было много, ехали медленно, перед Страттенбергом попались две серьезные аварии. Двухчасовая дорога превратилась в четырехчасовую, все устали, и когда автобус, миновав мост через Янси, въехал в город, скауты дружно издали восторженный клич. В клубе ветеранов они выгрузили мокрое, вымазанное в грязи снаряжение, решив заняться им в понедельник.

В три Тео был дома. Освеженный долгим душем, он сидел в гостиной с Судьей и ел куриную лапшу. Отец читал воскресную газету, мать листала какой-то роман.

Майор раз и навсегда запретил скаутам брать в походы сотовые телефоны и ноутбуки. Вылазка на природу была долгожданным отдыхом, приключением на лоне природы вдали от цивилизации, и он не желал, чтобы родители, требующие ежечасных отчетов о каждом шаге, все испортили. Еще Майор не терпел навязчивых мамаш, требовавших особого отношения к своему драгоценному чаду.

Поэтому родители Тео еще не знали об инциденте со змеей. Судья вылизал свою миску, Тео доел лапшу и рассказал о змее.

Мать пришла в ужас; отец нашел историю забавной. Они не знали Перси и его родителей, но Тео подробно описал этого безрукого идиота. Не утаил он и вечернего разговора с Майором, прибавив, что на два месяца отстранен от командования звеном.

— Нелепость какая, — возмутилась мать. Отец ее поддержал. Полчаса родители говорили и даже спорили о том, как действовал их сын и что решил Майор. Вдруг Тео сказал:

— Я, наверное, уйду из отряда.

Родители замолчали.

Тео продолжал:

— Майор считает скаутов кем-то вроде морских пехотинцев, которые беспрекословно подчиняются приказам командира. Но у нас ведь не такая железная дисциплина. Я не хочу выкрикивать приказы направо и налево. Никакие слова не удержали бы Перси от попытки подойти к змее. Я считаю взыскание суровым и незаслуженным.

— Поддерживаю, — сказала мать.

— Может, и так, — осторожно начал отец, — но бросать отряд, по-моему, чересчур. Ты же это любишь, Тео, тебе всего ничего осталось до скаутского «орла». Жаль все бросать из-за одного случая.

— Отец прав, твой уход ничего не решит. Жизнь полна несправедливостей, не будешь же ты все бросать из-за первой обиды.

— Но я ничего дурного не сделал, — защищался Тео. — Все случилось за несколько секунд, я не мог этого предотвратить!

— Что с того? — возразил отец. — Твой командир считает иначе. Он ваш лидер, ваш начальник, которым ты восхищаешься и который тебя тоже ценит. В жизни не поверю, что Людвиг может поступить несправедливо по отношению к тебе или другим бойскаутам.

— Ты сам много раз говорил, — добавила мать, — как вам повезло с командиром. Сегодня ты с ним не согласен, но он двое с половиной суток отвечает за сорок мальчишек. Это огромная ответственность, а ведь Людвиг возит вас на природу каждый месяц. Пострадал ребенок, а спросят с руководителя. Родители Перси обвинят отряд, Людвига, а заодно и всех бойскаутов Америки.

— А то и в суд подадут, — вставил мистер Бун.

— Думай на перспективу, — предложила миссис Бун. — Если скауты снова наткнутся в лесу на ядовитую змею, они вспомнят этот прецедент, командиры быстро уведут своих подопечных подальше, и никто не пострадает.

— Или среди них найдется свой Перси, который все равно попрется дразнить змею, — не выдержал Тео.

Мистер Бун поднял газету — ему хотелось дочитать спортивный раздел.

— Бегать от проблем не выход, Тео. Прояви стойкость, удвой старания, получай знаки отличия и докажи, что Майор может снять взыскание, — с этими словами отец закрылся газетой.

Миссис Бун высказалась чуть более сочувственно:

— Если уйдешь, будешь жалеть всю жизнь.