«Я тогда размечтался создать цикл песен, которые ещё никто не писал, – признавался позднее БГ. – Мне хотелось продолжить линию, которую мы начинали с Гаккелем на “Дне Серебра”».

Ещё одним важным импульсом для создания альбома стали композиции, написанные Гребенщиковым «на злобу дня»: остросоциальные «Партизаны полной луны» и «Поколение дворников и сторожей».

«Эти вещи возникали сами по себе, совершенно не спрашивая меня, – утверждал БГ. – Например, “Поколение дворников” я написал после скандала, связанного с постройкой дамбы через Финский залив. В эту “стройку века” были вложены огромные деньги – с целью защитить город от наводнения, но в результате сгнил весь залив… Меня это очень достало, и некоторые песни оказались написанными в состоянии глухой ярости».

Само собой, это раздёрганное настроение повлияло на атмосферу альбома. Многие эксперименты увязли в тине нелепого звука – вялого и рыхлого. Неудачно записанные «Молодые львы» и «Серебро Господа моего» в альбом решили не включать. Не удалось сыграть и несколько изящных мелодий, которые, по словам Гребенщикова, «после смерти Саши Куссуля практически перестали существовать».

Положение спасали как могли. Вместо погибшего Александра на запись пригласили его приятелей из консерватории – альтиста Ваню Воропаева, скрипача Андрея «Рюшу» Решетина и аккордеониста Сергея Щуракова. Однако кардинально изменить ситуацию в этой «цитадели звукозаписи» они, естественно, не смогли.

«Помню, что на этой сессии я был немножко зажат, – переживал Щураков. – На “Мелодии” у меня присутствовало ощущение подлинного средневековья».

«Мне до сих пор кажется, что композиция “Поколение дворников” полностью загубила “Равноденствие”, – досадовал позднее Гребенщиков. – Песня была вставлена в альбом в последний момент, когда сроки поджимали, и мы не успевали разработать студийную версию композиции, которая должна была находиться в финале. Я пошёл на поводу у времени и подрубил пластинку на корню, так как этот гимн из совершенно другого контекста и поколение дворников уже давно выросло. Ему не место на мифологическом диске, поэтому в итоге у нас получился колосс на глиняных ногах».

«Мне казалось, что на “Мелодии” всё создано для того, чтобы работать было неудобно, – жаловался Титов. – У Тропилло было просто, а здесь ты оказываешься в чужом помещении, с чужой энергетикой и в чужой власти… Я помню ужасный дискомфорт от некомпетентности обслуги, неудобства звука и ограниченности по времени. Всё происходило в спешке, и нервы у всех были на пределе. Поэтому альбом получился смятым».

Как стало понятно позднее, концепции и чёткой драматургии у «Равноденствия» не было. Сильные композиции не получили правильного студийного прочтения, а песня загадка «Наблюдатель» вообще выглядела инородной и сыроватой. Кроме того, группа оказалась не сыграна, а вокалу Гребенщикова не хватало чуткого продюсерского уха.

«До этого мне казалось, что у нас появилась возможность играть полусимфоническим звуком, с применением скрипок, виолончели, флейты и аккордеона, – объяснял Борис в одной из бесед. – От примитивизма “Синего альбома” мы пошли вперёд, до идеи “Равноденствия”, предполагая завоевание новых гармонических территорий. Теоретически этот альбом мог стать нашим венцом, но нам не хватало студийного директора, своего Тони Висконти. Человека, который мог бы подсказать технические нюансы или контролировать моё пение.

В итоге запись превратилась в кошмар, поскольку никто не мог сыграть ровно, а те, кто записывал, не могли записать то, что игралось».