***********************************************

Теперь все силы заединщиков были сконцентрированы на рок музыке. Любопытно, что ни Боб, ни тем более Джордж играть на музыкальных инструментах толком не умели. У Гребенщикова, правда, был опыт участия в школьном ансамбле, где он шокировал публику эффектным исполнением Satisfaction. Поэтому закономерно, что состав будущей рок группы лепился из того материала, который оказался под руками. К примеру, на клавиши Джордж подогнал своего сокурсника из мединститута Вадика Васильева, умевшего наигрывать на рояле битловскую Let It Be. В свою очередь, Борис вспомнил об умелом гитаристе Саше Шуколюкове, которого друзья в шутку называли «Цацаниди» – по девичьей фамилии его матушки, этнической гречанки.

Со временем о роли Шуколюкова в «Аквариуме» критики позабыли, что показалось мне не очень справедливым. Я обнаружил бывшего музыканта в Калифорнии в качестве ведущего специалиста по космохимии и преподавателя университета в Сан Диего. Это был тот редкий случай, когда приятель Гребенщикова вовремя бросил сомнительные «роки шмоки» и дальнейшую жизнь проработал по специальности.

«В 1972 году я поступил на химический факультет, – поведал мне Цацаниди. – Но меня также интересовала классическая музыка, я часто бывал в филармонии и неплохо играл на гитаре. Ну и самое главное – хиппизм, “мир любовь” и прогулки по заброшенным дворикам старого Петербурга. В числе моих друзей были Боб и Джордж, которым пришла мысль использовать меня в качестве бас гитариста, хотя никакого опыта игры у меня не было».

Уже на первых репетициях Джордж был назначен «великим драматургом» и барабанщиком, а Боб – вокалистом, гитаристом и поэтом. Вдохновлённый атмосферой сейшенов, на которые его водила Людмила Харитоновна, Гребенщиков написал ироничную «Элегию», посвящённую длинноволосым поп фанатам: «Им всё равно, кто будет там играть, пусть мир дружиной там у входа встанет, / Пусть только “квака” первый звук там грянет, они войдут и будут там торчать».

Сегодня исследователям непросто реконструировать творчество раннего «Аквариума». Тем не менее дотошный Шуколюков Цацаниди нашёл кое что у себя в архивах. Лютый Джордж, к примеру, сочинял нечто сюрреалистическое – «как обдолбанная сковородка, висит улыбка чёрта», а Гребенщикова тянуло к стилизациям под раннего Вертинского:

Вашим пальцам ставить паруса

На волшебной снежно белой шхуне

В голубой коралловой лагуне,

Там, где солнце плещется в глаза,

Вам, привыкшей к пряной полутьме,

Волосы взлохматит свежий ветер,

Вас обнимет лепестками вечер,

Так несхожий с сумраком церквей…

Вскоре Гребенщиков решил пригласить Джорджа в гости на примат. Гуницкий долго вертел по сторонам косматой головой и не верил собственным глазам. Его поражало, насколько свободолюбивый образ жизни студентов университета отличался от тухлой стагнации в его мединституте. Именно так Анатолий и представлял себе условную Сорбонну – пусть даже не цветную, а чёрно белую. В этом здании, расположенном в непосредственной близости от обкома КПСС, можно было меняться пластинками, обсуждать книги, слушать лекции о современном искусстве, а также пить вкусный кофе, приготовленный на импортных кофемашинах.