Заглянул внутрь. Дуглас лежал на тюфяке и крепко спал. Лунный свет лежал на его лице, в углах рта затаились тени. Спящий юноша, похожий на мраморное надгробие, был исключительно красив.
Конан покачал головой. Странно, что он не пользуется симпатией женщин.
Внезапно одна мысль пришла киммерийцу в голову. Там, в конюшне, Конан почему-то не сомневался в том, что убили именно юного Дугласа. Почему? С чего он взял?
Почему он вообще связывал в своих мыслях ту женщину и Дугласа?
Ответ пришел в тот же миг. В комнате, где спал граф, стоял совершенно особенный запах – запах помадки, которой Дуглас смазывал свои светлые волосы, когда укладывал их волнами надо лбом и вокруг щек. И именно такой аромат задержался в конюшне – чуткое обоняние варвара уловило его даже сквозь резкий запах лошадиного пота.
Дуглас был в конюшне! Он находился поблизости, когда произошло несчастье. Вероятно, видел убийцу. Или – Конан не исключал такой возможности, – сам являлся этим убийцей.
Он еще раз посмотрел на лицо спящего и покачал головой. Убийца? Слишком уж безмятежно он спит. Человек не может просто так убить двух беззащитных женщин. И где та длинная игла, которую он вонзил им в затылок?
Как бы там ни было, а разбудить Дугласа следует. И Конан потряс его за плечо:
– Проснись! Дуглас, случилась беда, проснись!
Граф открыл глаза и улыбнулся, встретившись взглядом со своим телохранителем.
– Уже утро? Мы уезжаем?
– Еще ночь, Дуглас. В таверне убили двух женщин.
Дуглас рывком сел на тюфяке, потер лицо руками и глубоко вздохнул.
– Давно их убили? – спросил он.
Конан удивился этому вопросу. Добро бы он еще поинтересовался – кто эти женщины и почему киммериец разбудил своего спутника подобным известием… Но – «давно ли их убили»?
– Когда я нашел вторую жертву, она была еще теплой, – сказал Конан.
– Ты полагаешь, нам лучше уехать отсюда немедленно? – спросил Дуглас.
– Я полагаю, нам лучше не спать, когда кругом творятся такие дела. Может быть, и впрямь стоило бы уехать, да только тогда нас сочтут причастными к преступлению и устроят погоню, – сказал киммериец. – Возьми оружие. Спустимся вниз и будем ждать развития событий.
Оба молодых человека взяли мечи и выбрались в общий зал. Там по-прежнему было тихо. Странно, что никто не услышал криков первой жертвы, подумал Конан. Однако он тотчас одернул себя. Вероятно, те, чей слух потревожили эти вопли, предположили, будто женщина кричит от удовольствия. К тому же она почти сразу замолчала.
Ночь миновала незаметно. Рассвет не принес с собой никаких новостей. Вскоре проснулись стряпуха и хозяин таверны, оба начали ходить взад-вперед. Стряпуха сразу скрылась в кухне, а хозяин бросился к молодым людям:
– Почему вы оставили комнату? Вас не устроила постель? Может быть, вас тревожили насекомые? Клянусь, я слежу за тем, чтобы тюфяки проветривали и окуривали дымом…
Дуглас молча смотрел на свои руки, явно не желая поднимать глаз или вступать в разговоры, а Конан сказал:
– Сядь, почтенный. Ты не слышал ночью никаких воплей?
Хозяин уселся, озадаченный.
– Иногда случается, люди кричат, но если они не зовут на помощь, я предпочитаю не обращать на это внимания. Иные очень сердятся, если им помешать. Вы понимаете, что я имею в виду…
Да, все обстояло именно так, как предполагал Конан. Крик несчастной женщины никого здесь не смутил.
– У тебя в конюшне убитая женщина, а на сеновале – вторая, – объявил он хозяину без обиняков. – И тот, кто это сделал, убил их очень странным способом. А главное – непонятно зачем. Разве что он получает таким образом удовольствие…
Затем киммериец выложил на стол кошелек с дюжиной серебряных монет. |